Niro. Сборник рассказов.

Возникал совершенно естественный вопрос — за каким (пип–пип!!!) все это понадобилось заказчику? Что он в состоянии понять здесь? Какого рода информация может храниться в этой базе — и чем может помочь человеку владение ей?

Нахмурив брови и бесцельно тыкая «мышкой» во все, что при наведении подчеркивалось, Шин пытался прогнать все эти вязкие, тягучие, как мед, мысли. Но ничто так не помогает порой при работе, как бессмысленные клики…

Она из раскрывшихся таблиц привлекла его внимание тем, что состояла всего из двух столбцов — в первом вместо слов были одни звездочки, во втором — многозначные числа. Некоторым из них Шин даже не знал названий — так много было в них знаков. Прокрутить таблицу до конца не удавалось, строки казались бесконечными. При попытке перейти в самый низ комп выдал «песочные часики» на несколько минут; когда Шину стало ясно, что машина зависла, неожиданно оборвалась связь. Компьютер не справился с тем массивом информации, что содержался в таблице — какие–то несчастные два бесконечных столбика!

Вот тут–то в Шине и проснулся тот самый упрямый и злой труженик виртуальности, который сумел одержать все свои победы над Сетью; именно за эти качества — способность глубокой концентрации и заряженность на конечный результат — его очень ценили и уважали коллеги по цеху.

Он заново подключился к базе данных, грубо огрызнувшись на модем, не с первого раза определивший гудок в линии. Фотографическая память указала ему путь к той самой заколдованной таблице; не пытаясь изучить её размер, он решил остановиться на варианте «Чем строчка выше, тем она важнее» — тем более, что число напротив первого скрытого слова было, действительно, самым большим. Попробовав изменить это число, Шин натолкнулся на предупреждение о невыполнимости операции. Это погнало его еще дальше… Когда через полтора часа он удовлетворенно созерцал плоды своего труда, делая с числами в строках, видимых на экране, все, что душе угодно, хакерская мысль позвала его к звездочкам в первом столбце.

Латынь по–прежнему резала глаза. Стараясь не обращать на нее внимания, Шин попробовал различные способы превращения звездочки в символы. Удалось не сразу, и только в первой строчке.

Шин закусил губу, внутри все сжалось в комок, холодный, плотный; нельзя сказать, что он чего–то испугался, нет. Но уж больно зловеще выглядело на фоне латинской оболочки базы слово на обыкновенном английском языке.

«The Lucifier».

Конечно, он не сразу понял, ЧТО перед ним. А когда понял, то непроизвольно произнес это вслух:

— Люцифер…

— Да, — раздался за спиной голос Хайнца. — А вы, Шин, действительно — моя удача.

Шин вздрогнул. Пару раз дернулась щека; задрожали губы. Глубоко вздохнув, Шин придал себе уверенности, оглянулся.

Гринберг пришел не один. Там, где он расположился раньше — в дальнем конце дивана — сейчас сидел мрачный человек в черном плаще. Упершись в подлокотник, он не смотрел по сторонам; его взгляд был направлен куда–то себе под ноги, он будто ждал чего–то, какого–то сигнала.

— «Удача…», — ухмыльнулся Шин. — Я еще не понял, что это, но, судя по всему, я попал в какую–то нечестную игру. В чем смысл этой таблицы? Я почему–то уверен, что все, что я делал — именно ради доступа к ней.

Хайнц сложил руки на груди и подошел поближе.

— Я не думаю, что могу раскрывать вам все секреты, молодой человек, — тихо и немного виновато произнес он. — Да они и не принесут вам никакого успокоения — лишь лягут тяжким грузом на ваши плечи. Безусловно, вы правы — нашей целью была именно эта таблица. Скажите, как часто вы брались за работу, не зная её истинного смысла?

Шин понял, куда клонит Гринберг.

— Тут вы попали в самую точку, Хайнц, — согласно кивнул Шин. — Независимо от того, что я имею полный доступ к той информации, которая интересует заказчика — я понятия не имею…

— …Что он может с ней сделать? — договорил Хайнц. — Верно?

— В общих чертах — да.

— А зачем вам знать? — прищурившись, спросил Гринберг. — Ведь в этом суровом мире лишние глаза и уши ни к чему. Вдруг вы получите доступ к некоей тайне, о существовании которой не должен знать никто, кроме заказчика — и получив информацию, он уберет вас за ненадобностью? Вас никогда не посещали подобные мысли?

У Шина застучало в висках. Подобравшись в кресле и делая вид, что совершенно равнодушен к разговору, он спросил:

— Вы хотите сказать, что такой момент наступил?

Хайнц недоуменно взглянул на Шина — и вдруг расхохотался.

— Что вы, юноша! Конечно же, нет. Это я так, к вопросу о секретах. А сейчас, извините, но нам надо кое–что сделать. Освободите место за компьютером для маэстро…

Мужчина, до этого молча сидевший на диване, поднялся. У Шина вдруг появилось ощущение, что он боится того, что должен сейчас сделать. Три широких шага приблизили гостя к Шину; тот поднялся и уступил место.

Расправив полы плаща, как крылья, неведомый «маэстро» опустился на место Шина.

— Что я должен сделать? — обратился он к Хайнцу, не поворачивая головы.

— Маэстро, я бы и сам с радостью сделал это, но вы должны САМИ…

— Что я должен сделать? — на полтона добавилось металла.