Niro. Сборник рассказов.

— Я не причиню вам зла, — как можно мягче сказал он (насколько вообще мягко и спокойно может говорить человек, которому только что выстрелили в грудь). — Просто я созрел для вопросов.

— Просто ты опоздал к Воздействию, — хмуро ответила Мария. — Еще не поздно, поторопись…

— Какая связь?.. — недоуменно подняв брови, спросил Локридж. — При подключении мы получаем вводные для…

— У тебя есть солормин? — неожиданно перебила его Мария.

— Да, — ответил Локридж, после чего достал из походной аптечки шприц с наркотиком и протянул его женщине.

— Инъекция? А я всю жизнь думала, что он в таблетках.

— В таблетках — облегченный вариант, поддерживающая доза. Раненый солдат должен вначале сделать себе укол, а уже потом…

— То есть, таблетки — хуже?

— Смотря для чего…

Мария вздохнула и воткнула шприц–тюбик себе в правую ногу, нажала.

— Будете вытаскивать — не отпускайте, а то половину всосете обратно, — предупредил Локридж, на секунду задумавшись, как он объяснит отсутствие наркотика в аптечке капралу.

Женщина швырнула использованный шприц на камни и вытянулась на земле, прижав повязку на груди левой рукой.

— На сколько ты опоздал?

— На час десять.

— Через два, максимум два с половиной часа с тобой будет уже очень интересно разговаривать — при условии, что тебя не найдут раньше. А ведь это очень большая проблема — солдат, вовремя не подключившийся к Сети…

Локридж не понимал ни слова — будто они говорили на разных языках. Конечно, в их службе случалось всякое; порой солдаты опаздывали к Воздействию в связи с нестандартными боевыми задачами. Но с ними ничего не происходило — группа поддержки находила их, выполнялась замена, солдаты возвращались на базу или к ближайшему приемо–передатчику, происходила стандартная процедура… ТАК БЫЛО ВСЕГДА.

Наушник пискнул за спиной. Локридж протянул к нему руку и хотел было вставить в ухо, но тот был весь в грязи — Алекс пару секунд смотрел на него, а потом решительным движением оторвал провод и зашвырнул его куда подальше. Потом снял с шеи ларингофонный зажим и положил на землю — его он выкинуть побоялся, слишком уж сложно было бы за это ответить. А наушник — да и черт с ним…

Мария проводила взглядом ларингофоны, подняла глаза на Локриджа.

— Нас могут услышать, — объяснил он. — Мне кажется, вам есть, что мне сказать.

— Дай мне руку, — попросила Мария. Локридж помог ей сесть.

— Кружится, — удивленно отметила она, обхватив виски. — Ну да ладно, солдат, продержимся. Может, есть смысл куда–нибудь…

Локридж кивнул. Неподалеку он видел вход в подвал, оставшийся не заваленным плитами перекрытий. Подняв невесомое тело раненой на руки, он спустился с ней в темноту подземелья, опустил на ящики, которыми был уставлен пол подвала, засветил подствольный фонарь. Мария сидела, опустив голову и положив руки на ноутбук.

— Здесь правда, — коротко сказала она, погладив крышку с логотипом её мужа. — Здесь вся правда… Только не подумай, что там что–то, что в состоянии взорвать мир, — обличающие факты, сенсация, сверхсекретные документы. Нет. Здесь свобода.

Алекс опустился перед ней на одно колено, заглянул в печальные глаза.

— Расскажи.

— Тебе будет трудно все это осознать.

— Я попробую.

— Ты не поверишь. Ведь я враг; такие же солдаты, как ты, час назад убили моего мужа и хотели убить меня. Хотя… Время сыграет мне на руку.

Где–то наверху протрещал вертолет. Мария пригнулась, словно её могли заметить. Алекс положил руку ей на колено:

— Не бойся. У тебя есть минут пятнадцать — надеюсь, тебе хватит.

Мария всхлипнула, отвернулась от Локриджа и, легонько оттолкнув его руку, начала:

— Вы не понимаете, насколько все это абсурдно — все происходящее. Ведь нет ничего хуже, чем война против своего собственного народа…

Почти полвека назад здесь был центр… Скажем, просто Научный центр. С армейским уклоном. Что само по себе уже о многом говорит. Люди во все времена пытались изобретать оружие — различных видов и направленности. История гонки вооружений заслуживает отдельного разговора. Настало время и для оружия, которое изобретали этом Центре…