Niro. Сборник рассказов.

Здесь работала моя мать. Здесь работали родители многих из нас. Они знали, чем занимаются; не будем обвинять тех, кто остался в прошлом и не может ответить. Самое главное для нас то, что у них ВСЕ получилось. Они сделали эту чертову бомбу. БОМБУ, УНИЧТОЖАЮЩУЮ ИНТЕЛЛЕКТ. Стоило взорвать её — и ты получал двадцать квадратных километров, населенных дебилами. Импульс размыкал в коре головного мозга все, что только можно. Человек терял все приобретенные навыки, переходя в вегетативное состояние; он превращался в человека–растение. Он сохранял способности, заложенные в древних отделах мозга — мог есть, спать, мочиться под себя… Сначала бросали бомбу, потом приходили солдаты и вывозили весь этот кошмар в резервацию (знакомое слово?). В общем–то, у подобных жертв бомбардировки оставалось не так много времени на жизнь — слишком много проблем сваливалось на их организмы после подобных воздействий. Да и кому они были бы нужны, если бы такая бомба на самом деле была применена в военных целях? Я думаю, что специально обученные группы ликвидации уничтожали бы этих несчастных в огромных количествах, используя сеть крематориев. Чем хороша такая война? Никакой радиации, ядов, химикатов и смертельных вирусов. Никакой деактивации, дегазации и всей остальной возни с атакованной территорией. Короче, рай для военных…

Локридж понимающе кивал. Он еще не оценил масштабы изобретения — но способ ведения войны ему, как солдату, был близок.

— Оставалась одна проблема. Испытание. Сбросить уменьшенную версию на какой–нибудь заповедник и изучать мозги животных под микроскопом — не очень веселая перспектива для великих изобретателей еще одного способа уничтожения людей. Конечно, сам вид излучения, порождаемый бомбой, изучался в лабораторных условиях — в Центр доставляли людей без роду и племени, из домов престарелых, из богом забытых психиатрических клиник. Я не знаю, кто давал «добро» на подобные эксперименты, но они имели место. Бесчеловечные по натуре, они давали бесценные результаты ученым. Генеральный штаб требовал результатов — подтвержденных результатов. Высшее командование частенько наведывалось в Центр с различными инспекциями и проверками. Направление являлось наиболее перспективным… Все решилось само собой.

Никто до сих пор не знает, как это произошло. Зная возможности наших спецслужб, я могу подозревать все, что угодно. Короче, бомба взорвалась — в хранилище Центра. Это случилось тридцать два года назад. Где–то рядом с нами находится эпицентр взрыва (Локридж при этих словах невольно оглянулся по сторонам). Тысяча шестьсот человек, находившихся в тот момент на своих рабочих местах (не считая примерно семи тысяч человек, живших в строительном поселке неподалеку), превратились в то, что я описала тебе минуту назад. Они сидели в своих креслах, пускали слюни, грызли ногти и гадили по углам. Но случилось то, о чем никто не мог догадываться. Примерно двести пятьдесят человек остались в живых… То есть, нет, не так. Живыми на тот момент остались все, но вот эти двести с лишним человек по неизвестной причине сохранили рассудок. Они были единственными на Земле людьми, видевшими результат своего труда. У них хватило мужества и умений до появления спецподразделения снять показания со своих собственных мозгов и сравнить результаты с тем, что они получили у тех, кто пострадал от взрыва. УРОВЕНЬ ИХ ИНТЕЛЛЕКТА ВЫРОС — ПРИЧЕМ ПРОПОРЦИОНАЛЬНО ТОЙ ПОТЕРЕ РАССУДКА, КОТОРУЮ ПОНЕСЛА ОСТАЛЬНАЯ ЧАСТЬ ПЕРСОНАЛА ЦЕНТРА. Этого не мог представить себе никто…

Алекс опустился на пол и сел по–турецки. Рассказ Марии полностью поглотил его. Пару раз он слышал гул вертолета вдалеке, но даже не обратил на него внимания.

— Потом их всех поместили…в резервацию. Уровень интеллекта неуклонно повышался, люди обретали новые способности — к телекинезу, телепортированию, предсказыванию погоды, всего не перечислишь… И тогда нашелся Иуда…Так всегда бывает. Он придумал какую–то штуку, которая напрямую подключалась к срединному нерву на правом предплечью; при помощи специального устройства процесс прогрессирования интеллекта подавлялся — но не более, чем на двое суток. И надо было повторять процедуру Воздействия снова.

— Но ведь можно… Всегда можно отказаться! — возмущенно сказал Локридж и тут же пожалел о сказанном — сам он ни разу за всю свою жизнь не заикнулся о том, чтобы не выполнить ежедневную процедуру.

— Можно, — устало кивнула Мария. — Но об этом очень быстро придется пожалеть. Они внедрили в программу Воздействия элемент зависимости — выдержать невозможно, что–то типа кибернаркотика. Мой муж перед… Перед смертью… Короче, он понял, что выбор был невелик — можно было подсесть на солормин, он снимал эту зависимость. Но не мне объяснять последствия…

Алекс покачал головой и закусил губу. Мария продолжила: