Niro. Сборник рассказов.

— Денег у меня нет, — сразу отрезал один из вариантов развития разговора Антон.

— Да ну тебя, Верник, — рассмеялся Лукашин. — Денег я тебе сам могу дать…

— Дай.

— Сколько?

— Что тебе надо? — не выдержал Антон, повысив голос. В деньгах он не нуждался.

— Короче, тут ушли уже все, а у меня срочный вызов в Большой Девятинский…

— Кто оплатит? — сразу сообразил Антон. — И вообще — давай совсем уже близко к делу.

— Оплатит лично директор, это он рекомендовал именно тебя, — в голосе Лукашина проскользнули какие–то не понравившиеся Антону нотки. С этим вызовом было явно что–то не так. — Ведь у нас только ты умеешь работать с женщинами бальзаковского возраста. Ну, и потом, она просила лучшего…

— Подхалим… У тебя что, АОН еще и возраст звонившего определяет? — ехидно спросил Антон, несколько заинтригованный. — И ты вот брякаешь, а сам–то хоть знаешь, что такое «бальзаковский возраст»?

— Ну… — смутился Лукашин. — А сколько это лет?

— А по голосу сложно было определить?

— Вот в этом–то все и дело, — Виталий замолчал надолго. (Верник тем временем успел снять фильм с паузы, просмотреть почти минуту — и поэтому вновь возникший в трубке голос Лукашина чуть ли не напугал его). — Там что–то не в порядке было с голосом… Она так орала, так орала…

— В смысле? — оторвавшись от Аль Пачино, спросил Верник.

— Ну, в прямом — как будто это я ей компьютер сломал. И все время повторяла — «Не сейчас!» Как заводная просто, раз двадцать. А дышит, как паровоз, словно за ней бежал кто. Ну, или будто прям с постели подскочила, из–под…

— Детали меня не интересуют, — оборвал Лукашина Антон. — То есть, интересуют, но не эти. Адрес?

Лукашин продиктовал. Оказалось, далековато.

— Честно сказать, я такси вызвал раньше, чем тебе позвонил, — виновато добавил Виталий. — Так что…

— Ферштейн, — кивнул Верник. — Лишь бы он меня потом обратно доставил. Ну, пока, диспетчер.

Он положил трубку и с тоской взглянул в экран телевизора, где в стоп–кадре неподвижно застыл Аль Пачино. Досмотреть была не судьба.

Встав с кресла, он прошел в другую комнату, где, в отличие от зала, царил рабочий беспорядок — компьютер на столе, компьютер под столом, пара мониторов, небольшая спутниковая антенна на подоконнике, масса проводов — по делу и не по делу… У дверей на видном месте стоял «дипломат» — внутри был ноутбук, внешний модем «Zyxel» и набор самых необходимых дисков. Машинально проверив свою почту и отправив пару коротких сообщений в форумы, он взял «дипломат», взглянул на часы, вздохнул и вышел в подъезд…

* * * * *

Судя по тому, как выглядела входная дверь — там, за дверью, скрывалась шикарная квартира. Итальянская, металлическая, с тремя замками, огромным телескопическим «глазком» — на танке не въедешь!

Антон сверился с адресом, который записал со слов Лукашина на маленький клочок бумажки (ох уж эта любовь к «наладонникам»!) — все верно. Протянул палец к звонку — и не успел нажать, как там, по ту сторону раздались цокающие быстрые шаги, забренчали ключи, и дверь распахнулась, едва не ударив Антона в нос. Верник вовремя отскочил за створку и увидел высунувшуюся наружу голову женщины.

Ее пронзительные глаза быстро оглядели площадку перед дверью, не заметили Антона; дверь с грохотом закрылась, но Верник успел услышать: «Чертов сервис, ждешь их до второго пришествия!», произнесенное с такой ненавистью, что заходить в квартиру вообще расхотелось. На секунду проскользнула мысль — а не уйти ли нафиг отсюда, сославшись на то, что таксист не нашел дом. Потом вспомнил, что не найти такой дом можно только в сильном алкогольном опьянении — практически центр города, Новый Арбат — и протянул руку к звонку во второй раз.

Звук оказался неожиданно мелодичным — не чета тому голосу, который принадлежал хозяйке. Вновь стук каблучков, скрадываемый, по–видимому, ковровой дорожкой, снова щелчки замков. На этот раз Антон был более предусмотрительным — он отошел на пару шагов назад, встал прямо напротив двери и оказался точно перед лицом хозяйки, распахнувшей дверь со свойственной ей в походке и суждениях стремительностью.

По части бальзаковского возраста Лукашин ошибался, но не намного. Женщине было около тридцати лет, она была полна сил и энергии, глаза метали молнии. Прежде чем пустить Антона в квартиру, она внимательно осмотрела его с ног до головы, от чего Вернику стало очень неуютно; потом она на пару секунд задержала взгляд на его «дипломате», хмыкнула и распахнула дверь полностью.

Верник, уже собравшийся сделать шаг внутрь, застыл, занеся ногу для шага. На хозяйке квартиры был тонкий розовый пеньюар, отделанный чем–то похожим на мех такого же цвета; под пеньюаром не было НИЧЕГО.

— Вы будете заходить или нет? — нетерпеливо спросила женщина, ни на секунду не задумавшись над тем, что же смутило мастера. — Время не ждет.