Niro. Сборник рассказов.

— Нет! — закричала она, словно от звука её голоса компьютер мог ожить и выполнить ей задуманное. — Этого не может быть! Не сейчас! Не–сей–час!

Она повторяла это размеренно–бешеное «Не–сей–час!» бесчисленное число раз, колотя слабыми кулачками по подлокотникам кожаного кресла, пропитавшегося её потом. А затем она в порыве гнева разорвала на себе трусики и швырнула их в экран. Шелковое кружево неаккуратно повисло на одном из углов монитора, напоминая бинт…

* * * * *

Главным пристрастием Антона Верника в мире искусства был Аль Пачино. Каждый новый фильм с его участием становился событием, которое он обсуждал сам с собой и со своими друзьями в Интернете не один день; любая прошлая работа великого мастера едва ли не конспектировалась, все его слова, жесты и поступки копировались и переносились в жизнь. Ради Пачино Антон выучил огромное количество сленговых выражений и смотрел кино на DVD без перевода.

Лица актера взирали на Антона утром и вечером со стен его квартиры; на экране компьютера поочередно сменяли друг друга обои с изображением Аль Пачино. Сложно было дать однозначный ответ на вопрос — что же так привлекало молодого, перспективного сотрудника компании средней руки по настройке программного обеспечения (в миру «Компьютерной скорой помощи») в драматическом гении Голливуда. Сам Антон никогда не вдавался в подробности — он просто смотрел фильмы с его участием и не мог оторвать взгляд от проникновенных глаз, смотрящих в камеру с пристрастием.

Сегодня — «Море любви». Антон протянул руку на полку, где в ряд стояли все фильмы с его любимым актёром и уже хотел было взять «Запах женщины», но что–то его остановило — указательный палец скользнул вдоль дисков, едва задевая их, и наткнулся на один, выступающий из аккуратного ряда. Это и было «Море любви», собравшее много всяких призов, но не получившее заветного «Оскара» (к слову сказать, фильм как таковой на «Оскара» не тянул — неизвестно еще, чем бы дело закончилось, не будь там Пачино). Диск аккуратно лег в лоток, тихое жужжание предварило появление изображения.

Серийный убийца. Вечная тема для Голливуда, практически неисчерпаемая. Уж сколько их было — начиная с Джека–Потрошителя (чего стоила только картина «Из ада» с великолепным, утонченным Джонни Деппом — которому, правда, далеко до великого Пачино). Всех находят с пулей в башке, уткнувшимися в собственную постель, абсолютно голых… По какой причине Аль Пачино решил играть в этом фильме? Его детективы и боевики, конечно же, великолепны (вспомнить только «Схватку» или «Крестного отца», ставшего хрестоматийным) — но вот сама тематика «Моря любви», поиск преступника, сюжет, местами достойный кисти мастера вроде Конан–Дойля — все это было не очень свойственно для актёра, взявшего на себя труд исполнить роль Френка Келлера.

Антон, взяв в правую руке блюдце с солеными сухариками, а в левой умудряясь удерживать бутылку «Невского» и пульт от телевизора, внимательно смотрел на экран. Иногда он именно так смотрел фильмы с Пачино — зная многие диалоги наизусть, помня все повороты сюжета, он разглядывал лица, жесты, повороты головы, походку, слушал английскую речь своего кумира. Ему очень хотелось стать таким, как он; или нет, не таким, как он сам, а как его герои — жестоким и всемогущим, как дьявол, нанявший себе адвоката, или таким же, как слепой полковник в «Запахе женщины» — одновременно циничным и справедливым.

Действие разворачивалось в фильме не особенно стремительными темпами. Расследование, начатое Келлером, было еще довольно далеко от завершения, когда Антон обратил внимание на маленький диалог между детективом и его подопечной, выступавшей в роли главной подозреваемой, которую великолепно сыграла Эллин Баркин.

« — … Иногда пахнет дерьмом, но я все равно люблю свой район…

— Это только кажется, что все спокойно — а в прошлом году здесь было три убийства. Одно вон там, рядом с той вывеской, второе — через неделю во–он в том доме на втором этаже, а еще через два месяца — на третьем.

— Ну просто обитель зла какая–то…»

Антон услышал в этом диалоге скрытый подтекст, который можно было рассматривать по отношению к чему бы то ни было как пророческий — «я люблю свой город», «я люблю свою работу» — а потом… «Это только кажется, что все спокойно…»

Сухарики постепенно таяли на блюдце, пиво убывало, а Аль Пачино продолжал творить чудеса лицедейства на экране телевизора…

Когда зазвонил телефон, фильм почти подходил к концу. Антон протянул руку к трубке и услышал знакомый голос своего коллеги по работе.

— Привет, Антон. Это Лукашин, узнал?

Антон кивнул, а потом понял, что надо ответить:

— Да, узнал, Виталий. Что так поздно?

— Да дело тут есть… — начал Лукашин, и Антон сразу понял, что придется куда–нибудь ехать. Таким тоном могли начинаться только разговоры об этом — да еще о том, чтобы занять кому–нибудь денег.

— Говори, не тяни кота за хвост, — поторопил Антон собеседника, поставив фильм на паузу.

— Я понимаю, не царское это дело, — продолжал нудеть на том конце провода Виталий. — Просто больше не к кому обратиться.