Niro. Сборник рассказов.

Он поднялся с дивана и сделал шаг к двери, когда она повернулась и он увидел… Увидел смеющиеся глаза, очаровательную улыбку и поразился: «Как быстро она сумела перестроиться… А ведь готова была заплакать. “ Его взгляд оказался намертво прикованным к её лицу, и Сергей остановился. Анна смутилась, опустила глаза и извиняющимся тоном произнесла:

— Что вы, Сережа, не уходите. Посидите со мной еще… А отец — так он всегда такой. Баронская кровь. Какой–то предок был одним из приближенных Фридриха Великого…

Она произнесла это так же, как в поликлинике, наслушавшись шмыганья носом и жалоб на головные боли, говорят: «Ну, это же ОРЗ…» Сергей улыбнулся. Впервые в жизни он столкнулся с великосветскими особами и столько узнал о них, что нужно было время на то, чтобы привести свои мысли в порядок.

— Анна, если вы настаиваете… — он развел руками. — Я, пожалуй, еще посижу немного.

И тут его взгляд упал на фотографию, стоящую за стеклянной дверцей серванта — молодой улыбающийся мужчина в военной форме — голубом кителе с погонами капитана и голубой фуражке. «Странный цвет», — подумал Сергей. Попросив разрешения подойти поближе, он более внимательно рассмотрел снимок и на рукаве мундира увидел нашивку «UNITED NATIONS».

— Войска Организации Объединенных Наций? — уважительно относясь к форме офицера, спросил Сергей. Анна кивнула. — А кто он?

— Капитан Вальтер Прегер, командир ограниченного контингента войск ООН где то в Южной Африке, главный наблюдатель…

Сергей еще раз посмотрел на снимок. Имя капитана, произнесенное Анной, заставило Каменского искать арийские черты в лице Прегера. «Типичный Штирлиц», — решил Сергей, глядя в голубые глаза главного наблюдателя, очень гармонирующие с его формой. За спиной капитана стеной стояли джунгли — такого насыщенного зеленого цвета Сергей в природе ни разу не встречал. В углу фотографии была видна часть какой— то машины тоже голубого цвета — по–видимому, джип. Прегер опирался на нее рукой и радостно смотрел в объектив.

— У них, наверное, тяжелая служба… Кстати, а кем он вам приходится? — в лоб спросил Каменский, почуяв недоброе в этом Вальтере Прегере.

— Он очень хороший друг моего отца, — с восхищением глядя на фотографию, произнесла Анна. — Однажды папу отправили в Югославию — там в то время шла гражданская война и какие–то террористы взорвали одну из самых мощных электростанций. А папочка — очень–очень большой специалист по такого рода авариям, поэтому его отправили в Сербию в расположение войск ООН для помощи и руководства восстановительными работами. В то время Вальтер был там командиром роты, да и звание было пониже, чем сейчас. И вот однажды, когда автоматчики во главе с Прегером сопровождали моего отца и группу электриков на объект, на них на горной дороге напали диверсанты, и Вальтер, имея приказ доставить барона фон Герхардта живым и невредимым, подставил себя под автоматную очередь…

Сергей слушал, раскрыв рот и переводя взгляд с Анны на фотографию и обратно.

— … Он получил тогда три ранения. Одно в руку — вот сюда (она показала на правое плечо Вальтера), а еще два — в грудь. По настоянию отца, его сразу же отправили на самолете в Россию, лечился он довольно долго. Отец слал ему письма из Сербии, а когда вернулся оттуда, то навещал Вальтера почти каждый день. Они очень сдружились; отец страшно расстроился, когда узнал, что Прегер получил приказ — по выздоровлении направиться в какую–то страну Черного континента. Там, в Африке, Вальтера повысили в звании, и там же его догнал орден за спасение моего отца…

— Он и сейчас в Африке? — зачем–то спросил Сергей.

— Конечно. Я же об этом говорила в самом начале… — Анна была возмущена невниманием Каменского.

— И отец хранит его фотографию в память о том, что этот человек спас ему жизнь?

— Не только поэтому, — улыбнулась Анна, словно собираясь сообщить Сергею великую тайну. — Мы с Вальтером помолвлены…

Каменский не помнил, как он оказался на улице. Естественно, он вежливо попрощался со всей семьей, выслушал еще раз массу благодарностей, заверения в том, что его всегда рады видеть, а потом молча вышел на лестницу, медленно спустился вниз…

«Лучше бы я маленький умер, — подумал Каменский. — Не так жалко было бы…» Это была старая шутка, но даже она не развеселила его. «Капитан… Голубые каски… А я? Студент. Без пяти минут врач… Ну, положим, не без пяти, а без пятнадцати, — тут же он перебил сам себя. — Но не это главное. Ведь еще ничего не случилось — я знаком с ней всего один день, надо только наплевать и забыть…»

Но через четыре дня он снова пришел в музей узнать, нет ли какой работы, снова встретился с Анной (случайно или нет — никто не знает) и снова попал к ней на ужин. Фотографию капитана Прегера сменил снимок майора Прегера. По этому поводу в семье Герхардтов был устроен праздник, всем было весело, но Сергей ни разу в жизни не чувствовал себя таким одиноким, как в ту минуту, когда он, стоя с бокалом шампанского в руке, говорил тост за здоровье жениха женщины, занявшей главное место в его собственной, Сергея Каменского, жизни…

ГЛАВА 4.