Niro. Сборник рассказов.

Его нельзя назвать сумасшедшим. Но и нормальным он может казаться с большим допущением. Друзья оставили его; родители считают погибшим. Его девушка вышла замуж; его мир разрушен. Все, что находится за стенами этой комнаты — гудки машин, рекламные щиты, солнечное лето и дождливая осень, серые мрачные дома и яркие краски парков, песни под гитару до утра, Лига Чемпионов и «Формула-1», рэп и Государственная Дума — все это для него не существует. Исчезло. Растворилось в безумии. Потеряло всяческий смысл.

Он жил в сумерках уже давно. Вначале три года ТАМ, потом два с половиной года ЗДЕСЬ. Сегодня его сумерки должны были закончиться.

Он не слышит молитв Азира. Он спит; в его мозгу, так же, как и у противника, проносятся видения, заполонившие большую часть его рассудка. И, как всегда, он видит во сне тот день, когда впервые взял в руки оружие. Вот он, молодой студент инженерного вуза, проклявший тот день, когда в его «альма матер» сократили военную кафедру. Призыв случился как–то внезапно — прислали повестку, отметился, расписался, пришел… Спустя некоторое время понял, что попал в десант.

Он никогда не был слабым. Именно это и сыграло решающую роль — капитан, производящий распределение, только поднял на него глаза от списка новобранцев — и Игорь уже понял, что так просто не отсидится при штабе. Его направили на какую–то особенную медкомиссию, он снимал штаны перед десятками мужчин и женщин в халатах, становился на весы, сжимал динамометр, отжимался, ему измеряли длину ног, слушали дыхание и стук сердца, он чего–то там писал, под чем–то расписывался не глядя и не задумываясь…

«Годен в ВДВ» — так гласило заключение медиков. И поезд потащил его через всю страну в ту часть, что должна была стать для него домом на ближайшие два года. Все, чего он хотел — чтобы раскрылся парашют и чтобы он не забыл ничего из того, что с большим трудом вбили ему в голову его преподаватели. А потом была дедовщина, кроссы, учения, наряды, прыжки, учебные бои, спасение деревни рядом с частью во время наводнения, наградные значки, письма домой и из дома, фотография его девушки в свадебной фате, «самоход», снова наряды, стрельбы, опять прыжки, сломанная рука, чемпионат по рукопашному бою и первое место на нем, неплохие перспективы и одновременно с этим понимание того, что из головы выветриваются последние знания по основной специальности. Потом приказ на перевод в спецчасть Главного разведуправления, занятия по диверсионному делу, служебная командировка…

«…Ну что, русский, ты хоть понял, к кому попал? — медленный уверенный голос без акцента. — Ты у нас еще наплачешься…»

Он стонет во сне, вздрагивая от этого голоса. Он еще в состоянии понять, что именно этот человек был первым, кто заставил его мозги начать небыстрый путь к безумию. Именно он — тот, кто подстрелил его еще в воздухе — именно он. Азир.

Они были тогда беззащитны. Их предали. Там, куда они прыгали, была засада. Грамотная, оснащенная передовыми средствами обнаружения в темноте. Их «крылья», раскрывшиеся после десантирования, были обнаружены приборами ночного видения и отслежены лазерными прицелами. Семеро из десяти были убиты в воздухе выстрелами из снайперской винтовки с глушителем. Они летели, опустив руки, доверив управление парашютами после своей смерти северному ветру. Оставшиеся в живых широко открытыми от ужаса глазами провожали своих друзей, молча исчезающих во тьме. Они поняли тогда, каково это — быть абсолютно беспомощными, не в состоянии оказать сопротивление земному притяжению. Они не могли изменить ничего, не могли улететь, исчезнуть, словно птицы, в заоблачных далях. Сила тяжести тащила их вниз, пусть медленно и абсолютно безопасно — но вниз, в руки бандитов.

Потом был выстрел. Достаточно громкий, чтобы Игорь его услышал. И еще одно тело, дернувшись, повисло на стропах. Один из них, не выдержав напряжения, застрелился, не долетев до земли. И когда внизу поняли, что ребята подготовлены даже для подобных исходов, они были вынуждены стрелять, чтобы не дать покончить с жизнью остальным.

Снайпер немного переусердствовал. Как Игорь узнал потом — до земли живым долетел лишь он один. Второго оставшегося в живых стрелок неудачно ранил в руку, десантник не справился с управлением парашютом, вылетел куда–то в сторону огромного ущелья, где на высоте больше километра сумел отстегнуть от себя ранец. Купол взмыл в небо; парень рухнул на скалы — он в плен не хотел.