Niro. Сборник рассказов.

Развернувшись, он уже хотел уйти, и чем быстрее, тем лучше, но в какой–то момент ему вдруг стало жалко той работы, что оказалась никому не нужной. Он потратил две недели своей жизни на решение проблемы — а человек, которому он нес диск, был не в состоянии оценить его труд. И тогда он решил хотя бы узнать, с кем имеет — точнее, имел дело — и прошел в комнату.

Включенный компьютер сразу бросился ему в глаза — как человеку, обитающему в основном за клавиатурой. На экране был открыт почтовик. Рыков подошел поближе и увидел письмо, адресованное убитому (за неимением в этой комнате никого другого). Прочитал, посмотрел на часы:

— Я опоздал… — хмуро сказал он. — Хотя — черт его знает, что было, приди я вовремя. Значит, так — ключевые слова «гонорар» и «Алмазов». Мертвец должен был передать мне деньги и встретиться еще с одним человеком. Времени у меня мало.

Он оперся руками на компьютерный стол и задумался…

Две недели назад к нему пришли гости. Два человека, выглядевших настолько серо и безлико, что после их ухода он не мог вспомнить ни одной черты их лиц. Пришли, не представились, долго отмалчивались в креслах, переглядываясь между собой — а потом предложили работу. Причем работа была настолько сложной и запутанной — не по сути, а по тому количеству тумана, который они напустили вокруг да около — что Рыков поначалу засомневался во вменяемости этой парочки, напомнившей ему лучшие годы, отданные пионерской организации и игре «Зарница». Они постоянно уводили взгляды в сторону, играли в каких–то агентов, путали термины, свои собственные вычурные и явно не настоящие имена, почесывались, подкашливали, кусали губы — в общем, производили впечатление жутких непрофессионалов. Но это было только первое впечатление. Оно же — обманчивое.

Потому что когда они ушли — Рыков держал в руках пятьсот долларов и имел за душой обещание написать программу. Написать нечто совершенно непонятное, на первый взгляд глупое, нелепое и ненужное. Но чем больше он думал над тем, как его ловко и незаметно подвели к цели — тем больше приходил к мысли о всесилии той организации, что прислала ему своих агентов. Вот только понять, что же от него хотели, он смог лишь на третий день — когда изучил те наработки, что были предложены ему в качестве образцов.

Он должен был создать сканер. И вроде бы — ну что в этом сложного? Сканером больше, сканером меньше — в Интернете их пруд пруди. Но что–то тут было не так…

Рыков смотрел на то, что у него получается, и пожимал плечами — ему явно не сказали всей правды, не поставили стопроцентно понятное условие. Его использовали «в темную». Потому что у этого сканера явно чего–то не хватало.

Рыков абсолютно отчетливо видел те точки соприкосновения, которые вели — должны были вести — в никуда. Куда–то к другой программе, которую прилепят к его сканеру — и черт его знает, что из этого получится. «Великолепная колхозная сноповязалка», — как сказал Остап Бендер, глядя на «Антилопу Гну» Адама Козлевича…

— И ведь я написал, — тихо произнес Рыков, глядя на мертвеца в коридоре. — Написал этот проклятый сканер — совершенно не понимая ряда процедур, которые прикрутил к нему по заказу той парочки. Надеюсь, некто Алмазов, с которым уже расплатились, расскажет мне, что же написал он.

Рыков был уверен — он и его неизвестный напарник писали по кусочкам какую–то очень криминальную вещь. Будучи человеком по натуре логичным, он прекрасно понял, что для конспирации нет ничего лучше подобной ситуации. Все это было описано еще Жюль Верном в его книгах о «Наутилусе» — капитан Немо строил свою лодку на разных заводах мира по частям, ни один инженер не имел представления о том, что должно получиться. Так и в случае с ними — куски программы должен свести воедино тот, чья кровь сейчас была размазана на стене в коридоре. Но он унес тайну с собой…

Рыков немного постоял в дверях, а потом преодолел легкую брезгливость и страх, подошел к убитому и осмотрел его пропитанную кровью одежду. В карманах рубашки ничего не было — и это было здорово, потому что одна пуля пробила левый карман, там, где сердце; вряд ли конверт с деньгами уцелел бы в такой передряге.

Кулек с окурками явно не был похож на источник денег; Рыков отпихнул его подальше, потом пошарил в карманах брюк. Пусто. Оставалось искать по всей квартире.

Он сделал несколько шагов по коридору, когда сзади раздался легкий шум. Рыков замер; сердце застучало, словно пулемет. Вмиг похолодев, он медленно обернулся — и увидел, как труп хозяина, потревоженный во время обыска, заваливается набок. Мертвец ткнулся лбом в стойку для обуви и замер — дальше ему уже падать было некуда. Рыков попытался проглотить комок слюны — сразу не получилось, во рту было ужас как сухо. Из горла вырвался сначала тихий стон, потом несколько крепких, но таких же тихих матюгов.

— Так же можно седым остаться, — проскрипел он зубами, прислушался и продолжил поиски своего гонорара. — Надо бы побыстрее — через пять минут придет мой коллега…

Он тщательно обыскал комнату — и когда в дверь постучали, конверт с гонораром лежал уже у него в кармане.