Niro. Сборник рассказов.

Потом, на следствии и в тюрьме, Лукьянов сопоставил все факты и пришел к выводу, что пасли его почти с самого начала. Да, он не был Джеймсом Бондом и оказался не готов к тому, чтобы установить слежку. Его погубила увлеченность делом — та самая увлеченность талантливых людей, которая поднялась выше совести. Сергей писал программу — и не заметил, как его вычислили.

Продолжая играть в шпионов, он поступил так, как было условлено — взял все на себя. И воровство исходного текста программы, и его перекомпиляцию под собственные нужды. Прокурор добавил к этому сопротивление при аресте, настоял на том, что суд имеет дело с преступной группой (парней–соавторов спасти не удалось — пошли следом, но оба условно) — вот так и вырос этот срок.

Зона встретила его сурово, но справедливо. Виноват? Виноват. Значит, отрабатывай государству свою вину. И уже через две недели его вызвали к начальнику колонии; там неизвестный товарищ в сером костюме объяснил, где Лукьянов оказался и зачем. Суть «золотой клетки» он осознал сразу. «Не можешь — научим, не хочешь — заставим» — принцип работал безотказно. Несомненным преимуществом было смягчение условий содержания — никакой ходьбы строем, никаких хозработ, никакой чистки туалетов. Для этого на зоне были простые, не отягощенные высшим образованием, зэки.

Поместили в некое подобие общежития — только с решетками на окнах. Свели с товарищами по несчастью — группой програмистов. Показали рабочие места — многие институты бы обзавидовались той мощи, что оказалась в их распоряжении.

А потом пришел тот, с кем они пили кофе…

И пока Лукьянов молчал, не в силах вымолвить ни слова, этот человек, сломавший ему судьбу, протянул перед собой несколько дисков и сказал:

— Вот теперь торопиться уже не надо. Сколько тебе сидеть? Четыре с половиной? За ближайшие полгода рекомендую довести до ума то, что делал на свободе. Потом — следующее задание.

— Но… зачем? — больше ничего не сумел произнести Лукьянов.

— С такими талантами нечего делать на воле, — зло ответил бывший начальник. — Твое место здесь. Работай. Покормить тебя не забудут, не переживай.

И Лукьянов работал. Закончил одну работу, вторую, третью… Он понимал, что ему подкидывают украденные программы, ворованные исходники, чужие мысли. Понимал, но ничего не мог с этим поделать. Брал, изучал, улучшал, дорабатывал… «Золотая клетка» работала слаженно. Не хочешь работать — карцер. Не уложился в срок — карцер. Пару раз крепко били. Но все наказания он понес в первый год — потом понял, что не стоит дразнить начальство, не стоит саботировать процесс. И работал оставшиеся годы как машина — чтобы выйти «на свободу с чистой совестью».

Его хотели оставить в «клетке» — сначала уговорами, потом провокациями. Он сумел устоять, удержаться от соблазнов. Он хотел выйти из «клетки» — потому что история графа Монте–Кристо еще никого не оставила равнодушной…

На лестничной клетке он сумел подключиться к телефонной линии соседей. Потом разломал в одном месте стенку кладовки и вытащил оттуда ноутбук, который тщательным образом спрятал за неделю до ареста — когда вдруг понял, что люди с пронзительным металлическим взглядом просто так под его дверями не ходят. Аккумуляторы, конечно, уже были ни к черту — но электричество в его квартире пока не обрезали.

Шепча под нос свои числовые заклинания, он вышел в интернет. Пройдя по оставленным им самим коридорам, оказался в сети «золотой клетки». Данные с компьютеров потекли к нему на винчестер.

Еще через час он отправил все эти ворованные творения их настоящим создателям — с точным указанием адреса, откуда они были взяты. Проделав все это, Лукьянов собрал свои нехилые пожитки и ушел через крышу, оставив наблюдателей ни с чем.

— На свободу — с чистой совестью, — сказал он, зная, что не останется без вознаграждения. Во всем мире то, что он только что сделал, всегда хорошо оплачивалось…

Вор у вора…

Хотелось совершить подвиг. Желание было непреодолимым. Дребенцов откинулся на спинку дивана и попытался отвлечься, но безрезультатно. В бой звал новый ноутбук и пустой кошелек (звенья одной цепи).

Три дня назад он приобрел себе обнову — дорогую брэндовую машинку, способную практически на все. Обкатал ее за эти дни — так, что болела шея и пальцы. Спал мало, часа по четыре, потеряв представление о дне и ночи.

Когда стало ясно, что ноутбук готов к работе на двести процентов, зуд героизма стал непереносимым. Не помогало ничего — ни телевизор, ни сайты знакомств, ни гантели.

Дребенцов с закрытыми глазами видел ноутбук и распахнутый за ним весь мир. Черные клавиши — пароль к этому миру. Кончики пальцев подрагивали и механически набивали какие–то непонятные команды на покрывале.

— Спокойствие, только спокойствие… — тихо шептал он себе под нос текст из мультика. — Дело житейское… Помнится, полгода назад видел я тут одну базу… Но мозгов тогда не хватило. Теперь точно хватит. Заодно и ноутбук окупится.

Встав с дивана, Дребенцов потянулся и подошел к столу с раскрытым ноутбуком. Логотип Debian плавал по экрану, словно бордовый морской конек.