Нищие

Юрайт за Бурдаковым вошел в квартиру. Он краем глаза увидел на кухне быков, стоящих широко раздвинув ноги, лицом к стенке. Он прошел одну комнату, затем заглянул в другую. На кровати, заткнув руками уши и уткнувшись головой в подушку, лежала Инка. Рядом стоял омоновец. Увидев Юрайта, он спросил: * Это заложница, что ли? * Инка, милый человечек! бросился к кровати Юрайт.

Инка повернулась к нему. Ее лицо было опухшее и красное от слез. В сапогах, офицерском бушлате и форменной шапке она сначала не узнала его и продолжала бесцветными глазами обводить комнату.

За спиной Юрайта опять раздался пистолетный выстрел, сразу застучали омоновские ботинки, и Инка вновь уткнулась в подушку, зажав уши. Омоновец кинулся к выходу из комнаты. Юрайт присел на край кровати, обнял Инку за плечи: * Я всегда буду с тобой, - сказал он.

Почувствовав, что он рядом с ней, Инка резко поднялась и обхватила его за шею: * Юрайтик, я так боюсь... * Все уже закончилось, моя хорошая. * Но там стреляют... * Больше не будут, - он взял её на руки и понес к двери. В большой комнате на полу была лужа крови. Юрайт подумал: хорошо, что Инка, которая в страхе зажмурила глаза и прижалась к его щеке, не видела эту кровь. Он вынес её на лестничную площадку, и только, когда он спускался, все ещё держа её на руках, она открыла глаза и оглядела его. * Почему ты сразу не пришел мне на помощь? * Я не знал, где ты находишься. А как узнал, видишь, сразу пришел.

Перед выходом из подъезда он поставил её на пол, снял свой бушлат и накинул ей на плечи. Они вышли на улицу. Почти во всех окнах дома горел свет, в лучах на землю медленно опускались хлопья снега. Около подъезда крутили мигалки две машины скорой помощи. Около одной из них суетились врачи. Рядом со скорыми - несколько милицейских автомобилей. Милиционеры просили прохожих отойти от подъезда, но зеваки и любопытные и не думали выполнять приказание. Впрочем, и стражи порядка не сильно-то настаивали операция была закончена. И по тревожным лицам можно было определить, что проведена она была не слишком удачно. Видимо, из омоновцев или оперативников кто-то пострадал.

Стельнов подошел к Юрайту, за руку которого мертвой хваткой держалась Инка. * Идите скорее к "уазику", - сказал Стельнов, и, оглядев бывшую заложницу, которая была в короткой юбке, отчего казалось, что на ней был лишь бушлат Юрайта, добавил: - А то совсем девчонка замерзнет.

Они сели в машину на заднее сиденье. Тут же вместе с шофером устроился Стельнов, приказал водителю ехать в отделение, и, повернувшись к Юрайту, рассеянно сказал: - Я тебя ненадолго задержу. Опознаешь по горячим следам бандитов, а потом вас отвезут домой. * Хорошо, - согласился Юрайт, крепче обняв за плечи Инку.

Когда машина тронулась он поинтересовался: * А что, кого-то из милиционеров ранили? * Бурдакова. В живот, - коротко ответил Стельнов.

Всю дорогу они молчали. Юрайту трудно было представить, что только сегодня днем он познакомился с начальником отделения милиции и, как показалось ему, совсем неплохим, чутким человеком, а вечером этого человека, который помог вытащить из плена его девчонку, подстрелили бандиты. Он чувствовал некоторую вину, что сразу не рассказал о быках Кноруса. Но ведь и он сам не знал, пока Кнорус не позвонил в квартиру, ни о том, где находится его любимая, сколько и кто из быков её охраняет. До самого вечера, пока не началась операция по задержанию, он был разгневан на Стельнова и его сотрудников за рукоприкладство.

Они подъехали к зданию, где располагались камеры предварительного заключения. Стельнов провел их в какой-то маленький кабинет, принес стакан с горячим кофе и один пряник. Поставил все перед Инкой. * Вы, мадам, пока посидите здесь - успокойтесь и погрейтесь. А я вашего жениха заберу на несколько минут.

Инка с тревогой посмотрела в глаза Юрайту. * Не бойся ничего, ободряющим голосом сказал Юрайт и кивнул в сторону Стельнова: - Ребятам надо помочь. Я скоро вернусь.

Его подводили к камерам, в которые только что пораспихивали боевиков Яхтсмена и Кноруса. Юрайт назвал всех, кого знал. Потом прошли в кабинет Стельнова и все запротоколировали. Когда с бумагами закончили, Юрайт спросил: * С майором серьезно? Жив ли? * Жив пока. Идет операция. * Жалко мужика, - вздохнул Юрайт и добавил: - Один из немногих, кто среди вас всех вызывает доверие. * Шел бы ты отсюда, пока тебя отпускают, - зло процедил Стельнов.

Юрайт не шелохнулся и продолжал сидеть, как будто что-то выжидая. Потом сказал: * У Кноруса была крупная сумма денег. Получил он её от цыган, которые, переодевшись в монашеские рясы, организовали акцию по сбору милостыни на дорогах и автомобильных развязках Москвы. Организовал без разрешения тех, кто управляет нищенским бизнесом. * Ты это на суде сможешь сказать? - вдруг оживился Стельнов. * Нет. * Почему? * Потому что... я сам служу нищим... - сказал Юрайт и добавил: - Наверное, уже отслужился.