Нить Лекаря

– Приятно слышать. Называйте меня Отто – и полковник довольный улыбнулся, обнажив прекрасные белые зубы. Вообще на многих он производил впечатление приятного обходительного человека, с благородной внешностью, манерами, походкой. Но глаза выдавали в нём холодность, расчётливость, умение играть «на публику» и ловко маскировать свою суть под «хорошего» человека. Такая манера поведения применялась исключительно в кругу общения его уровня, в остальных же случаях он не считал нужным скрывать себя настоящего, полностью отдаваясь наслаждению от обладания властью и её применения.

– Ужин сейчас принесут. Я вас позвал, чтобы отпраздновать со мной мой триумф. Сегодня, наконец, поставлена точка в долгом деле. В наших руках находится всё подполье города, вместе с её организатором. На их счету не одна жизнь немца. Я пока не обольщаюсь по поводу полной победы. Их место, в перспективе, займут другие. Но на это потребуется время, а мы в свою очередь сделаем всё возможное, чтобы не допустить возрождения сопротивления и не потерять контроль над ситуацией.

– У меня такое чувство, Отто, что вы ходите вокруг да около, говорите напрямую.

– Хорошо, Фридрих, позвольте вас так называть. Ваш врачебный кабинет использовался подпольщиками для связи, – и барон внимательно посмотрел на меня, ожидая мою реакцию.

– Это каким же образом? Уж не являюсь ли и я, по вашему мнению, одним из них? – даже с неподдельным любопытством задавал я свои вопросы. Происходящее не выглядело абсурдом, чтобы делать такие заявления у моего оппонента должны были быть веские основания. И судя по всему, он ими располагал. Я вообще понял, что полковник блефовал редко, по своей натуре предпочитая собирать неопровержимые аргументы, как говорится, действуя ими затем «наповал». Словно опытный хищник, он загонял свою жертву в угол и там уже без сожаления мастерски расправлялся с нею.

– Ну, что вы, Фридрих, как вы могли такое подумать?! Вы, однозначно, вне подозрения. Хотя, окажись вы сообщником, возникла бы щекотливая ситуация прежде всего для меня. Я стоял бы перед непростым выбором между профессиональным долгом и человеческой благодарностью. Но, Слава Богу, такое не случилось. О, ужин принесли! Прошу, Фридрих к столу.

После еды, фон Шварц раскурил сигару, следуя своему неизменному ритуалу. Да, надо всё-таки признать, чёрный мундир к нему очень шёл, возможно, он без искажения передавал его натуру – подумал я, глядя на Отто.

– Вернёмся к делам земным, Фридрих – начал полковник, – ваш врачебный кабинет, точнее приёмная, идеальное место, где можно собираться, не привлекая внимание. Ведь у вас там часто толпится народ, разговаривает, жалуется, так что спрятать истинные намерения за суетой довольно легко. Этим обстоятельством и пользовались подпольщики. Кроме того, ваша репутация человека вхожего в наши круги служила дополнительным надёжным прикрытием. Выходит, мой друг Фридрих, вас использовали «в тёмную». Вам даже и в голову не могло прийти, что участвуете, хоть и косвенно, на стороне наших врагов, а, значит, против Великой Германии. Будь на моём месте другой, вам было бы несдобровать, учитывая вашу неприкрытую лояльность к славянам.

– Отто, получается мы квиты? Я правильно понял?

– Да, господин доктор. Долг, как говорится, платежом красен. Я уже говорил, вы умный человек, Фридрих, и должны понимать – любая война разводит людей по разные стороны баррикад. Никто не может остаться «вне игры». Таковы её правила. Так или иначе, каждый активно или пассивно участвует в кровавом деле.

– С этой мыслью я согласен, Отто.

– С ней сложно не согласиться. Фридрих, вы чертовски хороший доктор, – немного, на первый взгляд, сменил тему барон, – но, главное, вы – немец, что ещё раз подтверждает исключительность нашей нации. И что вы продолжаете делать в этой варварской стране, когда можете в любое время вернуться в Германию, не пойму. Что вас тут держит?

– Во-первых, я вырос, как вы выразились, в этой варварской стране. Во-вторых, мои корни давно обрусели, а предки дали клятву верно служить новой Отчизне, которая благосклонно нас приняла. Так что, мой род уже давно верой и правдой служит новой родине. По-вашему, по крови – я немец, но душой – русский.

– Немец всегда немец! Мы великая нация, и пускаем корни в других землях не бессмысленно. Но истинный ариец должен оставаться им в любом случае, где бы он ни находился. И если родина позовёт его, он просто обязан, понимаете, обязан сбросить с себя всю напускную шелуху вроде той, что засела в вас. И прочно засела, надо сказать! Мы хозяева! Победоносное шествие нашей армии, ведомой фюрером, подтверждает эту простую истину. И мы будем силой выбивать любое инакомыслие! Хочется вам этого или нет! – и фон Шварц затянулся, выпуская дым изо рта, смакуя вкус сигары. – Как видите, Фридрих, я говорю с вами открыто.

– По-моему, мы давно перешли на откровенность. Не так ли?

– Верно. Высказывайтесь.

– В конечном счете, мы все ходим под Богом, и нас непременно ждёт с ним встреча, где придётся держать ответ за все свои дела, но больше за мысли.