Нить наяды

Спокойно поработать ей не дали. Когда до девяти оставалось минут пятнадцать, ее вызвал полковник и приказал срочно ехать в Сосновый Бор.

— Там дело важное. Задета семья вице-мэра. В его доме труп нашли. Нехороший такой. Подробности на месте узнаешь. Группа выехала два часа назад. Зайдешь к мэру. Ниже статусом он ни с кем разговаривать не станет. Поговоришь аккуратно…

Кира слушала и прикидывала, что о ней знает Шарафутдинов. Попутно в голове опять мелькнуло некое воспоминание, но настолько смутное, что снова не дало поймать себя за хвост.

— Поняла? — вывел ее из задумчивости неприязненный голос начальника.

— Поняла, товарищ полковник. Выезжаю.

Она уже пошла к выходу, но вдруг передумала и вернулась к себе в кабинет. «Не надо давать повода», — подумала она и тщательно спрятала все, что могло вызвать кое у кого пылкий интерес.

По пути в Сосновый Бор Кира набрала Малоземова и потребовала отчета по убийству Скачкова. Оказалось, что капитана напрямую вызвал полковник и стал орать, срочно требуя рапорты по делу о сыне депутата, которого так и не нашли. А он этим сыном не занимался.

— Вообще не понял, чего он на меня-то наехал! — возмущался Малоземов. — Я-то тут при чем?

— Хватит канючить, — прервала Кира. — Что со Скачковым?

— Послал Соловьева.

— Допишешь рапорт, поезжай к нему.

— Да Кира Ахматовна! — взвыл капитан. — Я же вам докладываю…

Дослушивать Кира не стала и позвонила Соловьеву.

— Как дела, лейтенант?

Голос Соловьева звучал бодро.

— Опросил всех, товарищ майор.

— И?

— Свидетель по-прежнему один, но и тот, вернее, та уже сомневается.

— В чем конкретно?

— Мужика видела или бабу.

В принципе, да. Такое возможно. Сейчас ведь все одинаково одеваются: джинсы, футболки, куртки.

Она оглядела себя. Набор прямо как под копирку. Ее тоже с мужиком перепутать можно. Хотя… кому надо, всегда могут обнаружить разницу.

— Вы меня слышите, товарищ майор? — прервал ее мысли взволнованный голос лейтенанта.

— Слышу. То, что он выбросил, уходя, нашли?

— Мусор уже вывезли, к сожалению. Контейнеры пустые стоят.

— Соловьев, слушай сюда. Ты занимался этим делом два дня и ничего не нарыл?

— Я три раза все перепроверил, товарищ майор. Я…

— Меня не интересуют подробности, Соловьев. Ты же не с улицы к нам пришел. Надо было не просто известные факты проверить, а найти новые. Убили не депутата какого-нибудь и даже не его тещу. Скачков — простой смертный. Или ты хочешь сказать, что его устранение готовила МИ-6?

— Никак нет, товарищ майор.

— Так почему мы не можем найти никаких улик? Что молчишь, Соловьев?

— Понял, товарищ майор. Буду работать дальше.

— Не дальше, а эффективнее, лейтенант.

— Так точно!

Наехав на Соловьева, она на несколько минут почувствовала себя лучше и даже решила, что, вернувшись домой, приготовит наконец нормальный ужин и выпьет хорошего вина, но вдруг спохватилась.

Конечно, МИ-6 тут ни при чем, но убийство Скачкова не случайно произошло именно сейчас.

Убирать Василия не планировалось до того момента, пока мастер тату не попал в зону внимания полиции в связи с двойным убийством. Как только его начали трясти, он стал опасен. Вдруг между делом сболтнет то, о чем не следует. Скачков знал гостя, сам его впустил, да еще и подарок принял. И не спиртное, а благородный напиток. Значит, убийца был в курсе, что Скачков не пьет. Свидетельница сказала, вышел он через двадцать минут. То есть дожидаться, когда жертва отбросит копыта, не было нужды. Чай уже заварен. Чашку в раковину наверняка бросил сам Скачков. Значит, умер не сразу, хотя в «Скорую» позвонить не успел. Да этот убийца профи! Рассчитал все до секунды! Пришел, увидел, победил! То есть убил.

Так это все-таки вы, господин Кружилин?

Чтобы задать знаменитому писателю этот вопрос, надо постараться.

Соловьев, голубчик, найди мне хоть одну улику!

Бывает же так! Всю дорогу мечтать об ужине, приехать домой и обнаружить, что есть совершенно расхотелось.

Кира быстренько сварганила парочку бутербродов и вымыла большой помидор, купленный сто лет назад и забытый в холодильнике.

Хватит с нее! На ночь вообще наедаться вредно!

Торопливо сжевав приготовленное, она уселась за компьютер и так увлеклась, что когда раздался звонок Краснова, вздрогнула от неожиданности.

— Кира Ахматовна, — напряженным голосом произнес Макс, — Субботина умерла.

— Конкретнее, Макс.

— С виду обычное отравление спиртным, но водка не паленая. Нормальная. А симптомы, как после метанола.

— Ты что, результаты экспертизы видел?

— Нет, но…

— Макс, что делать, ты знаешь, но утром мне должны быть известны результаты вскрытия.

— Местные так не работают, Кира Ахматовна.

— Зато ты так работаешь. И, Макс…

— Не дурак. Понял.

Умница Краснов все сделал, как надо, и утром Кира уже знала причину смерти Ольги Субботиной: отравление карбинолом. Также выяснилось, что бутылка была куплена в супермаркете и только в ней из всей партии оказалась лошадиная доза метилового спирта. Кроме этого факта, ни одного отпечатка, никаких улик, никаких следов.

Знакомый до боли почерк. При этом у Кружилина снова обалденное алиби: публичная лекция в университете.

И сынок как в воду канул. Ну что за черт!