Нити

В голове роились вопросы, но думать над ними не было времени: двойник собирал свой пучок связей, чтобы использовать их энергию и перенаправить ее на Илью. Так линза фокусирует солнечный свет. И снова картинка из детства — Илья жарит линзой жуков на скамейке в летний день.

Происходило невозможное.

Илья с ужасом наблюдал, как его нити, одна за другой, соскальзывают с груди и ползут по нити двойника. Нити прежней жизни, старые знакомства и дружбы, нити врагов и первых любовей, всех, кого он знал за свои недолгие три десятка лет, все они, словно притягиваемые более мощным магнитом, изменяли ему и переходили к двойнику, собираясь в пучок на его груди. А жар их с противником связи становился все интенсивные. Илья видел, как в области соприкосновения нити с телом, по его огненной плоти рассыпалась вязь трещин. Они становились все шире и глубже, грозя разнести его тело на куски.

Двойник взмахнул руками, словно дирижер в театре. Огонь его тела сделался чуть бледнее, сбирая весь свет в области груди. Илья понял: сейчас ему нанесут решающий удар.

И уже готовился ответить тем же — ведь в себе он чувствовал не меньшую силу — как понял еще одну вещь: он тоже всплеснул руками. Только что. Тогда он повернул голову вправо, наблюдая за действиями врага. Тот проделал то же самое.

Это не двойник. Все что происходило перед ним сейчас, было искусно выстроенной проекцией и он, словно дикарь, никогда прежде не видевший зеркал, испугался собственного отражения. Но осознание истины не отменяло одной простой вещи. Его по-прежнему пожирало пламя энергии, исходящее… от него самого? Петля?

Илья огляделся. Их окружал Мир Связей, но что-то неуловимо сдвинулось в общей картинке, словно угол обзора поменяли на пару градусов. Те группы огней, что были видны справа, оказались слева, другие узоры, смещенные влево и вниз, теперь вертелись справа внизу… Илья плавно поворачивался вокруг своей оси, наплевав на поединок и нелепо размахивающего руками противника.

В чем подвох? Почему стороны света поменялись местами? Он уже знал ответ. И догадка, сумасшедшая на первый взгляд, казалась пугающе страшной именно по причине своей невообразимости.

Перед ним не отражение, перед ним — оригинал.

Пока Илья размышлял, двойник подплыл совсем близко, впритык. Что-то произошло с его огненной кожей — на секунду она потухла, чтобы вспыхнуть с новой силой и нарисовать новые черты, принадлежащие кому-то другому. Отражение исчезло. Никакого зеркала не существовало. На лице противника разверзлось ущелье рта, который искривился в издевательской усмешке. Он схватил нить и разорвал ее. А потом оттолкнул Илью ногой.

Реакция не подвела; Илья успел схватить поганца за пятку и на мгновение оба замерли в адском цирковом па. Противник извернулся, как угорь, молотя свободной рукой Илью, но тот держал крепко, чувствуя, как от каждого удара его астральное тело теряет солидный кусок плоти, улетающий в багровую черноту. Враг продолжал яростно молотить его по плечам и голове, а жгучая боль подтачивала изнутри. Положение Ильи становилось все хуже, силы покидали тело. Еще немного, и он просто развалится на куски, треснет, как дерево от удара молнии… нужно что-то делать!

Илья молниеносно принял решение.

Рывком подтянул противника к себе, по-борцовски ухватил за пояс и нанес сильный удар лбом в лицо. Вопреки ожиданиям, он не встретил твердой преграды — голова словно погружалась в желеобразную форму, служившую противнику головой. Тот попытался отскочить, но Илья держал сильно, чувствуя, как внутреннее жжение набирает критическую массу. Противник заметался, молотя руками и ногами Илью, но тот прижался так плотно, что оба образовали огненную массу, сыплющую искрами и кусками огня.

Что-то нарастало внутри Ильи, ширилось, увеличивало внутренне давление, готовое разорвать его тело. Пусть будет так. Ведь уйдет боль. А с ней и остальные проблемы.

Илья повернул голову и посмотрел на двойника — тот раскрыл колодец рта в немом вопле отчаяния. Похоже, ему было по-настоящему страшно. Тем лучше.

А затем боль внутри перешла в новое качество.

Мир потонул в ослепительной вспышке.

Красное стало синим. Черное превратилось в белое. Белое вышло из спектра.

То, что раньше было Ильей Нефедовым, распалось и исчезло, оставив после себя пустоту.

Часть II

18

Судорога скрутила и выбросила его из старой скрипучей кровати. Стиснув зубы, брызжа слюной, он покатился по полу в позе эмбриона, от стенки к тумбочке. От сильного удара стоявший на тумбочке стакан с водой упал и разбился, а он еще долго катался по осколкам и луже воды, так долго, пока адская боль не смилостивилась над ним и не позволила доковылять до ванной, чтобы нашарить в аптечке обезболивающее и зажевать сразу три таблетки. Обессиленный, он опустился на кафель прямо в ванной и просидел там, прислушиваясь к внутренней пульсации крови.

Боль отступила.