Нити

Оставался один день. Завтра кукловод потребует отчет. Илье уже «отзвонился» градоначальник и другие — захлебываясь, они докладывали о своих подвигах, а он холодно молчал в ответ. Директива пошла вниз по вертикали. Рабочие вовсю монтируют сцену. Составлен праздничный регламент. Федералы в курсе и пошли навстречу. Остальным рекомендовано в настоятельной форме на работу не выходить, а пойти на центральную площадь — публика мотивирована поощрениями, теми, о которых написано в инструкции. Объявлена беспрецедентная акция. Для каждого. Все это под эгидой единства и согласия. Тем, кто не в состоянии, смотреть митинг по телевидению: трансляцию запустят по все каналам, ровно на два часа.

Вероятно, там, на том конце трубки потели, кусали кулаки, комкали все, что попадалось под руку, от бумажек до подчиненных. Илья чувствовал эманации страха и раболепия, сочащиеся по телефонной линии. Они дергались, как марионетки, а соскочить не могли. Соскочат — повалятся бездыханными.

Его внимание отвлек разговор двух старушек за спиной. Прозвучал номер той школы, куда он ходил на собеседование.

— …Сегодня всыпала своей свиристелке как следует.

— За что?

— Учительнице подгадила: весь школьный журнал изрисовала. Зараза маленькая.

— Одна?

— Говорит, это не она, а мальчишки с класса. Говорит, главный у них Колька. Да все вместе, наверно. Мне без разницы, все равно отодрала ее ремнем, чтобы неповадно было. Пусть знает.

— Ну-ну… а дочь что?

— А что дочь? Ей некогда, впахивает с утра до вечера. Скинула мне и все.

— Ну ясно.

— Аленка ревела, конечно. В три ручья. В угол ее поставила и конфет не давала, и телевизора с Интернетом никакого. Вред один от этих интернетов-то.

— Ой, страх, точно.

Старушки помолчали.

— А что в магазине-то? Хлеб подскочил. И масло тоже.

— Мне с деревни привозят, могу тебе отложить.

— Да не надо, я уже купила. Потом может.

Снова пауза.

— Как вам, крышу сделали?

— Нет. Мастер приходил, составил акт, сказал, что надо сложиться дополнительно. Что в смете не заложено на ремонт.

— Деньги клянчит. Алкаш поганый.

— Наверно. И лифт еще сломался, а мне на седьмой этаж топать. Эх… — старушка вздохнула, шурша пакетом. — А эти-то. По улицам ходят. Вчера видела. Идут, с нашивками своими, как в мундирах. Лица замотаны платками. А глаза, глаза — горят прямо.

Снова пауза, на этот раз напряженная. Илья позабыл про дыхание, ожидая, когда ответит вторая старушка. Та отозвалась, понизив голос так, что он еле расслышал:

— Видала я такое. Секта это. Язычники они, сатане служат.

— Господи спаси… — Илье и не требовалось подсматривать, чтобы понять, что бабуля перекрестилась. — Что за напасти.

— Кто их разберет. При мне к парню подошли на крыльце и прямо у него изо рта сигарету выдернули. Хочешь, говорят, что-нибудь сказать? А он: нет. Молодец, говорят, и дальше пошли.

— Совсем народ с ума сошел. Вот раньше-то, помнишь? Времени не было на всю эту ерунду, работали с утра до вечера. Нормально было.

— Нормально. И в больнице вылечат, и по путевке ездили. Да.

— Не то, что сейчас. Если звонит кто, я уже и двери не открываю. За пенсией на почту хожу.

— Правильно.

Разговор тек вяло, как вода из проржавевшего крана, плавно переключаясь с цен на лекарства, с лекарств на цены, потом на политику и обратно. Потом одной старушке пришла пора выходить:

— Ну, пока. Ты внучку-то особенно не тирань.

— Разберусь. Смотри не споткнись.

— Ну, Валерьевна!

Двери с грохотом распахнулись, народ ссыпался наружу, Илья обнаружил, что тоже пора выходить. Хотел разглядеть лицо старушки, но та отвернулась к окну. Уже когда автобус отъезжал, старушка на мгновение скользнула по нему взглядом, но Илье и этого было достаточно, чтобы определить. Она.

Автобус уехал, а он остался стоять возле швейной фабрики «Заря», расположенной на периферии двух районов — промышленного и спального. Фабрика была буфером, прослойкой. Илья прошел через пропускной пункт, позвонил с парадного. Тут же примчался молодой парень, жемчужно-улыбчивый и весь на глянце. Не затыкаясь ни на секунду, он провел Илью к своему боссу, и обнаружилось, что иметь дело Нефедову приходится с тем самым субъектом на замену, которого Nomad предложил, если первый, на джипе, заартачится.

Пять минут пустой светской болтовни, и вот они уже идут по цеху, где швеи строчат одежду из непромокаемого материала цвета асфальта, прилаживая к рукавам и на спины фосфоресцирующие нашивки.

— Вот! — гордо показывал директор. — Процесс идет полным ходом.

Илья вертел в руках нашивку со знаком Восхождения.

— До завтра успеете?

— Если потребуется.

— К ночи заберут всю партию. Подготовьте и упакуйте. — Илья назвал количество требуемого товара и отдал образец.

— Нет проблем, — в глазах директора мелькнуло любопытство, но что-то удержало от вопроса, и он промолчал. Значит умный, заключил Илья. Пока не в братстве, но со дня на день будет.

— Я рассчитываю на вас, — сказал Илья и поспешил наружу.

23