Нити

Мир исчез и перевернулся изнанкой Связей. Люди превратились в дымчатые призраки, внутри которых горели астральные тела. Связь с кукловодом натянулась как стальной трос, соединяющий гарпун и пушку. Что-то вошло в Илью через этот багровый канал, и он утратил контроль над телом. Кто-то другой сделал еще шаг к краю и опасно навис над толпой, пристально вглядываясь в лица.

— Братья! — воззвал он. — Час настал!

Над площадью повисла тишина.

— Будущее на пороге! А мы все еще кутаемся в лохмотья прошлого! Хватит!

Удивленные лица горели в свете прожекторов, как маленькие ущербные луны.

— Наша организация, «Гражданская инициатива», поставила цель — навести порядок в глубоко больном обществе. Все мы слишком долго терпели нищету, преступность, коррупцию и произвол во власти. Пора наводить истинный порядок, и этим должен заняться только народ. Только настоящие сыны народа смогут железной рукой привести государство к процветанию в будущем. Нам всем предстоит трудная работа, но начало положено. Мы хотя бы убрали улицы. Мы вместе с полицией следим за порядком на улицах, и теперь ни один бандит не посмеет совершить свое гнусное преступление, пока мы следим за порядком!

Но это только начало. Чтобы достичь настоящего процветания, нужно начать с самих себя. Я обращаюсь к вам, братья и сестры, потому что кроме вас мне не с кем говорить! Единственным источником власти в этой стране является ее народ. Вы — народ! Вы — власть! Вы — будущее! Я прошу вас — избавьтесь от своего мрачного прошлого. Выбросите все, что портило вам жизнь. Пора уничтожить причину всех наших проблем, все, что тянет нас на дно и мешает спокойно и смело смотреть вперед.

Взгляните!

Он указал рукой на припаркованные микроавтобусы, из которых колоннами выходили люди в ртутно-серой униформе со знаком Восхождения. Адепты организованно рассредоточивались по площади. В руках у них темнели канистры и еще какие-то предметы.

— Вот оно будущее! Наша акция первая, но далеко не последняя. Каждый, кто находится здесь, имеет право обменять прошлое на будущее! Так давайте же сделаем это! Давайте вступим в этот прекрасный новый мир! Здесь и сейчас!

И пока он говорил, от него протянулись щупальца сотен и сотен нитей к каждому, кто находился на площади. Связи опутывали людей: в их глазах загорался лихорадочный огонь, и вот уже раздались первые одобрительные крики.

— Здесь и сейчас! — вновь прокричал он, угрожая небу кулаком. — Пусть вершится история!

Одобрительный рев. Площадь разразилась громом аплодисментов.

Дело сделано. Он отступил назад, едва удержавшись на ногах — кукловод небрежно отпустил поводья и вернул ему тело. Илья почти скатился со сцены, под крики и аплодисменты, и, шатаясь, пошел в обход, подальше от основного места скопления народа. Утирая текущую из носа кровь, он торопливо скользил за спинами полицейских, но не мог не видеть, как молодчики со значками Восхождения отворачивают крышки от канистр, поливают дрова из старой мебели бензином и поджигают. На площади один за другим распускались цветки костров.

— Нет прошлому! — скандировали члены организации. — Подходите!

И сначала по одному, с шутками и застенчивыми улыбками, а затем устойчивой очередью люди потянулись к кострам. Вот одна из женщин вынула из пакета старый потрепанный альбом, раскрыла его, выдернула несколько страниц с вклеенными фотографиями и бросила в огонь. Затем в костер полетели другие фотографии. Возле других костров происходило то же самое. Взамен сожженных фото члены организации давали людям деньги.

Люди бойко продвигались в стихийных очередях к кострам. Вид настоящих купюр значительно прибавил им смелости.

А тем временем пламя пожирало глянцевую бумагу. Листы сворачивались в трубочки, морщились и рассыпались пеплом, который подхватывал и уносил к крышам домов игривый ветер. Лица, десятки, сотни лиц погибали в пламени, словно узники концлагеря, отправленные в печь. Огромные пачки черно-белых и цветных фотографий подбрасывали в костры, все новые и новые порции, и огонь взвивался к небу, а от пламени становилось жарко, как в кочегарке.

Фотографии чадили по-особому. Прикрыв нос, Илья наблюдал за тем, как умирают в огне лица тех, кто был предком нынешнему поколению людей. Старые фотографии военных лет, мужественные волевые лица в кителях, нежные женские лики в белом нимбе сестринских чепцов. Простые люди индустриальной эры серпа и молота, рабочий класс, дети и старики, мужчины и женщины, кто на крыльце избушки, а кто за штурвалом крейсера, кто на тракторе в поле, кто на заводе с разводным ключом. Шестидесятники в очках-линзах, семидесятники в расклешенных штанах, дети Перестройки, реформ и дикого поля нового времени…

Умирала история.

Умирала память.