Нити тьмы

Почти сразу Рози именно так и поступила. Пайн опустилась рядом с ней на колени, а собака принялась вилять хвостом и улыбаться.

– Заходите в дом, – предложил мужчина.

– Вы Дик Робертс? – спросила Пайн и направилась к нему.

Блюм и Рози последовали за Этли.

– Он самый, – ответил Робертс.

Ему недавно перевалило за семьдесят, он был примерно такого же роста, что и Пайн, худой и жилистый, с седыми волосами и усами, слегка свисавшими над уголками рта. Довершали картину вылинявшие голубые джинсы, старые кожаные ботинки и красная фланелевая рубашка с закатанными выше локтей рукавами, открывавшими мускулистые предплечья. «И у него глаза полицейского, – подумала Этли. – Наблюдательные, подозрительные, выжидающие».

Они последовали за мужчиной в дом. В камине в гостиной гостеприимно пылал огонь. На деревянной каминной доске стояли фотографии – вероятно, членов семьи и друзей, решила Пайн. Мебель была старой, но надежной и удобной. Разноцветный ковер покрывал часть дощатого пола. На оружейной стойке Пайн заметила дробовик, а на стене – охотничью винтовку. На длинных стенах висели картины и фотографии в рамках. Все очень аккуратно, в доме идеальная чистота. Оставалось надеяться, что и с памятью у Дика Робертса все в порядке.

– Хотите кофе? Я только что сварил целый кофейник, – предложил он.

– Да, пожалуйста, – ответила Блюм, а Пайн кивнула.

Он принес гостьям кофе, они расселись на стульях вокруг камина, а Рози плюхнулась на пол у ног хозяина и тут же задремала. Робертс погладил ее по голове.

– Невозможно воспитать бассета. Но в мире нет собаки, которая лучше берет след. Однако именно по этой причине их невозможно обучать. Никакие уроки послушания не выдерживают в борьбе с естественным инстинктом.

– Она очень милая, – заметила Блюм.

– Мы составляем друг другу компанию, – произнес Робертс, откинувшись на спинку стула и делая несколько глотков кофе.

– Значит, вы здесь живете вдвоем с Рози?

Он кивнул, и в его глазах появилась печаль.

– Жена умерла два года назад. Совершенно неожиданно… Вечером была жива – а утром не проснулась.

– Приношу вам мои соболезнования, – сказала Блюм. – С такими внезапными потерями бывает очень трудно смириться.

– Но нужно продолжать жить, – ответил Робертс. – Мы провели немало хороших лет вместе. Просто не так много, как рассчитывали. Вырастили кучу детей… все они оказались успешными и живут совсем недалеко. Трое в Атланте, один в Мейконе и один в Теннесси.

– Уверена, что их близость очень вам помогает, – заметила Блюм.

Он кивнул и посмотрел на Пайн.

– Значит, Лен Аткинс?

– Насколько я поняла, вы его знали? – спросила Этли.

– Верно.

– Он еще жив?

– Этого я не знаю. Он довольно давно уехал отсюда.

Настроение Пайн стремительно ухудшилось.

– Мы побывали в том месте, где он жил раньше. Возле трейлера. Теперь там полно змей.

– Вот как… Уже давно там не бывал.

Этли показала ему фотографию, Дик внимательно изучил ее и кивнул.

– Да, несомненно, это Лен и Ванда.

– А девушка? – нетерпеливо спросила Пайн.

– Я ее не знаю. На фотографии не видно лица. Но она уже большая.

– На обороте написано, что ее зовут Бекки, – пояснила Этли. – И еще сказано, что снимок сделан в девяносто девятом. Вы когда-нибудь слышали о Бекки?

Он покачал головой, и в его лице проявилось сомнение.

– Нужно подумать…

– Когда Аткинс отсюда уехал?

– Вскоре после того, как умер их сын.

Пайн и Блюм обменялись ошеломленными взглядами.

– Но, насколько я поняла, у Аткинса не могло быть детей из-за ранения, полученного во время войны во Вьетнаме.

– Да, верно. Пуля действительно попала в это самое место, насколько я помню. Мне вот повезло, но у старины Лена вышло иначе. Ему пришлось отправиться в проклятые джунгли и сражаться неизвестно за что.

– А его сын? – подсказала Пайн.

– Джо родился у Лена и Ванды до того, как тот отправился во Вьетнам. Черт, если я правильно помню, Лену едва исполнилось двадцать лет. Видимо, он не мог иметь детей после ранения.

– Скажите, когда вы навещали Лена и Ванду, с ними жил кто-то еще? – спросила Этли.

– Если и так, я никого не видел, – ответил Робертс. – Вообще-то их трейлер был довольно маленьким, вы же видели. Там едва хватало места для них самих и Джо, когда тот жил вместе с ними.

– А они когда-нибудь ездили в город? Их кто-нибудь видел вместе с девочкой с фотографии? – спросила Блюм.

– Лен не ездил в город, – сказал Робертс. – Он работал сельским почтальоном. Ванда занималась шитьем, а также убирала кое-какие дома и офисы. Но они всегда держались особняком. Я был знаком с Леном, но не могу утверждать, что хорошо его знал. И, мне кажется, никто его не знал хорошо. Думаю, на него повлияла война, как и на многих других.

– А его сын, Джо?