Ницшеанские размышления. Очерки по философии маргинальности

На Крине, однако, военной катастрофы не произошло. Их цивилизация находилась как раз в числе тех, кому удалось «успешно преодолеть этот рубеж – запретить оружие и перейти к мирной эпохе». По ходу развития сюжета «Города без памяти» выясняется, что причиной катастрофы стала всеобщая потеря памяти. О том, что вызвало такой глобальный катаклизм, станет ясно лишь в конце произведения. Пока важно прокомментировать сам характер события. Зоной поражения у Булычева становится не техника (как это было бы в случае с масштабным применением ядерного оружия, в результате чего вся техника была бы уничтожена), но само основание культуры: память. Память представляет собой саму сферу бытия культуры. Будучи сверхбиологической программой и в качестве таковой не подлежащей трансляции через биологические механизмы наследственности, культура может существовать только посредством памяти. Уничтожение памяти равнозначно потере всего, что было накоплено культурой за период своего существования. Это и произошло на Крине. Поскольку техника является продуктом высокоразвитой культуры, потеря памяти приводит к автоматическому устранению техники: «Люди бросили свои дела, остановились заводы, машины и поезда; самолеты, что летели в небе, упали и разбились, в столовых люди оставили недоеденные блюда, корабли теряли путь к гавани, и их выбрасывало на берег…».[206] У Булычева буквально реализуется предсказание Шпенглера, которое мы приведем здесь еще раз: «Однако также и русский со страхом и ненавистью взирает на эту тиранию колес, проводов и рельсов, и если сегодня и в ближайшем будущем он с такой неизбежностью мирится, то когда-нибудь он сотрет все это из своей памяти и своего окружения и создаст вокруг себя совершенно другой мир, в котором не будет ничего из этой дьявольской техники». Вот это и случилось на Крине: «тирания колес, проводов и рельсов» была в прямом смысле слова стерта из памяти. И жители планеты создали «совершенно другой мир», в котором действительно ничего не оказалось «из этой дьявольской техники».

Следует обратить внимание на социальную организацию этого нового мира. Во главе стоит Повелитель Радикулит Грозный. Ему служат «поклоны» – сословие дворян – и «вкушецы» – жреческое сословие. Как и положено в феодальном обществе, третье сословие образуют «простаки» – земледельцы, ремесленники и т. п. Поклоны и вкушецы являются представителями знати, господствующих сословий, простаки – представители сословий угнетаемых: «В лодках были поклоны, вкушецы и их слуги. И солдаты. Разные люди. А простаки работают. Землю пашут, сапоги тачают. Их можно бить. А поклонов и слуг бить нельзя».[207]Помимо поклонов, вкушецов, простаков, а также слуг и солдат в Новом Средневековье Кира Булычева существуют трансгрессивные группы людей – те, кто не интегрирован в сословную систему общества и находится на периферии социальной структуры, занимают в ней пограничное положение. Как трансгрессивные, пограничные феномены, эти группы находятся одновременно и в социальной системе и вне ее. Вне, так как у них нет закрепленного положения в обществе, нет правового статуса. Внутри, так как они тем не менее определенным образом входят в социальное пространство, занимая в нем положение маргиналов. В историческом Средневековье подобные трансгрессивные феномены были распространены достаточно широко: странники и бродяги, нищие, разбойники, юродивые. Функция трансгрессивных феноменов заключается в том, что они выявляют границы социального пространства и тем самым указывают на возможности иных конфигураций и организаций общественного устройства. В трансгрессивных феноменах социального пространства заключается возможность самопреодоления, трансформации общества.

В «Городе без памяти» трансгрессивные феномены представлены двумя группами: «бе-пе» и «помники». Пограничность обеих групп связана с их отношением к памяти и забвению. Всеобщая потеря памяти на планете произошла около 250 лет назад. Средняя продолжительность жизни кринян в условиях Нового Средневековья составляет 40–50 лет (до катастрофы она составляла более 300 лет). Отсюда следует, что с момента катастрофы уже сменилось несколько поколений и у населения начала формироваться новая память, содержанием которой выступает культура Нового Средневековья.

«Бе-пе» (беспамятными) называют тех, кто лишился памяти уже в этом новом мире. В лесах и в городе есть особые колодцы, попадание в которые приводит к полной потери памяти. Произойти это может двумя путями. Либо в результате несчастного случая, либо в результате наказания – «казни забвения». Ставшие беспамятными полностью утрачивают свою идентичность, теряют свое положение в обществе, дом и имущество и живут как бездомные бродяги и умалишенные. Впоследствии они могут вновь интегрироваться в социальную иерархию, стать простаками или даже мудрецами.