Нью-Йоркская школа и культура ее времени

В одном из высказываний 1947 года⁸⁹ Грэм ссылается на Пикассо, подкрепляя его авторитетом мысль о том, что портрет должен обладать не физическим или духовным, а, скорее, психологическим сходством с оригиналом. Возможно, на нее повлиял и интерес Пикассо к образу Минотавра и других героев греческих мифов: вскоре после его обращения к древнему потустороннему миру в конце тридцатых Грэм тоже начала работать с историями Минотавра, Медеи и Эдипа.

Ее парафраз на тему Минотавра стал большим художественным событием в Нью-Йорке. Сценография Ногути для этого представления стала одной из самых оригинальных его театральных работ: белая лента спускалась сверху и змеилась по полу, изображая нить Тесея. Развитие формальной темы гибкой линии продолжилось и в спектакле «Странствие в ночи», посвященном истории Эдипа: на сей раз Ногути использовал толстый белый канат, который символически представлял хитросплетения трагических судеб героев мифа. Все более заметное присутствие Марты Грэм в культурной жизни Нью-Йорка военного времени свидетельствовало о неуклонном расширении поля деятельности авангардистов. Рецензируя первый из ее психоаналитических опытов, спектакль «Смерти и врата», поставленный в театре Зигфилда в декабре 1943 года, Денби заметил, что ему редко доводилось видеть такое оживленное обсуждение постановки в фойе. Это было тем более удивительно с учетом «скупости» решения спектакля, в котором не было «ни захватывающей истории, ни ясной линии повествования, ни остроумия и внешних эффектов, способных легко увлечь зрителя»⁹⁰. Что в нем было, по мнению Денби, так это «стремительная смена удивительно экспрессивных внезапных жестуальных вспышек…» Критик справедливо отмечал, что Грэм заключает романтический порыв в движения тела, как будто изобретаемые заново и почти шокирующие своей оригинальностью. Приводя эти суждения, сделанные Денби в 1944 году, стоит вспомнить, что в это время он уже дружил с Виллемом де Кунингом и был знаком с Поллоком. Акцент на жесте, изобразительная скупость без лишних эффектов, отказ от занимательной истории – все это стояло тогда и на повестке дня передовой живописи. Мрачная жестокость мифа или, шире, жуткая драма истории человечества в абстрактном или символическом выражении читались в работах многих поэтов и художников, от Стивенса с его обращением к сестре Минотавра до Ротко с его интересом к мифу об Эдипе, от Поллока с его юнгианской интерпретацией души до Грэм с ее психоаналитическими опытами.

Декорации, созданные Исаму Ногути для спектакля Марты Грэм «Путешествие» (1953), были использованы ею затем и в спектакле «Цирцея». Фото публикуется с разрешения Исаму Ногути.

Война, вслед за превратностями предшествующего десятилетия, дала этим обращениям к ницшеанской вселенной новый выход. Принесенное ею экономическое оживление подогрело спрос на искусство, и бизнес устремился в художественные сферы. Некоторые историки указывают, что этому способствовало и ограниченное предложение в области некоторых товаров и услуг. В самом деле, многие крупные компании вроде Американской корпорации тары и упаковки (Container Corporation of America) пустились расширять спонсорскую и меценатскую деятельность. Даже универмаг Macy’s предоставил место для большой выставки «живого» американского искусства, экспонаты для которой отобрал Сэм Куц, только что выпустивший книгу «Современные американские живописцы». В пресс-релизе, датированном 31 декабря 1941 года, говорилось, что выставка призвана отразить такие сильные направления в американской живописи, как абстракционизм, экспрессионизм, сюрреализм, примитивизм, реализм, а также «текстуристскую» тенденцию, с целью содействовать «лучшему пониманию нашей местной традиции». Знаменательно, что «в соответствии с установленными правилами Macy’s» цены на произведения были «низкими, насколько это возможно». Действительно, картину, в зависимости от размера и авторства, можно было купить за сумму от 24,97 до 249 долларов. В числе 179 экспонатов выставки фигурировали две работы Ротко, «Эдип» и «Антигона» (по цене менее двухсот долларов за каждую), несколько работ Эвери (от 49,75 до 124 долларов) и столь же скромно оцененные работы Болотовского, Холти, Джорджа Л.К. Морриса и Джина Ксерона.