Нью-Йоркская школа и культура ее времени

Симпатии художников снискали и некоторые другие арт-дилеры, приложившие усилия к созданию значимой школы современной американской живописи. Сэм Куц, веселый рослый южанин, выказал свой интерес к этому предмету тем, что в 1943 год опубликовал книгу «Новые рубежи в американской живописи», а еще раньше добился проведения большой выставки в холле универмага Macy’s, после чего увел Базиотиса и Мазеруэлла из галереи Пегги Гуггенхайм. Когда в 1945 году Куц открыл собственную галерею, в ней выставлялись также Байрон Браун, Карл Холти и Адольф Готтлиб. Разумным шагом с его стороны было привлечение к написанию каталожных статей литераторов, благодаря чему выставки сопровождались хорошо написанными критическими эссе. Куц оказался достаточно практичным, чтобы набить запасники работами Пикассо с тем, чтобы галерея могла функционировать, пока не появится рынок для его молодых бунтарей. В своих воспоминаниях, опубликованных в серии «Архив американского искусства»¹⁰⁵, он пишет, что Альфреду Барру нравились Мазеруэлл, Готтлиб и Базиотис – факт, который был очень важен для любого дилера того времени, который пытался начать работать с американским ассортиментом. Также Куц упоминает, как мало продаж происходило в тот период и какими низкими были цены: например, картина де Кунинга с «Черно-белой выставки» 1949 года (единственная проданная) ушла за 700 долларов.

Первый триумф Барнетта Ньюмана состоялся в галерее Бетти Парсонс на 57-й Восточной улице. На этом снимке он (крайний слева) запечатлен вместе с Джексоном Поллоком, архитектором и скульптором Дэвидом Смитом. Фото Ханса Намута. Публикуется с разрешения Бетти Парсонс.

Дэвид Хэр, любивший природу не меньше, чем напряженную жизнь города, заснят здесь со своей женой, фотографом Дениз Хэр, и детьми в середине 1950-х. Фото публикуется с разрешения Дениз Хэр.

Еще одним влиятельным дилером, нравившимся художникам, была Бетти Парсонс. Ее преимуществом было происхождение из высшего общества, знание его нравов и снобистских прихотей, а также знакомство – через родственные связи – со многими попечителями Музея современного искусства. Ко всему прочему в юном возрасте Парсонс «взбунтовалась» и уехала в Париж обучаться искусству. В Нью-Йорке она начала устраивать выставки в середине тридцатых. Знакомство с такими влиятельными фигурами, как Фрэнк Крауниншильд из «Вэнити Фэйр» (близкий друг большинства попечителей Музея современного искусства), несомненно, помогло ей без труда войти в круг арт-дилеров. Одним из ее первых заметных шагов стало вхождение в число партнеров книжного магазина «Уэйкфилд», где она оказывала гостеприимство любому искусству, привлекавшему ее внимание. Когда Мортимер Брандт купил этот магазин, он назначил Парсонс заведующей современной секцией: именно там она начала выставлять Теодороса Стамоса, Адольфа Готтлиба (статью в каталог его выставки написал Барнетт Ньюман), Марка Ротко, Гедду Стерн и Эда Рейнхардта. А в сентябре 1946 года открылась собственная галерея Бетти Парсонс.

Пегги Гуггенхайм рассказывает о том, как, закрывая свою коммерческую галерею, она пыталась найти арт-дилера, который хотел бы приобрести работы Поллока. Единственным смелым человеком оказалась Бетти Парсонс, проявлявшая большой интерес также к Ротко и Стиллу. Экспозицию ее первой выставки готовил Барнетт Ньюман, чьи суждения и юмор она высоко ценила. Он и в дальнейшем играл значительную роль в решениях, которые принимались в галерее; какое-то время Ньюман, Ротко и Стилл создавали там самое заметное трио, тогда как Поллок отошел в сторону. Благодаря своему уму и исключительному чувству справедливости Парсонс умела справляться с напряжением, исходившим от этих мужчин. И Стилл, и Ротко уже начали в этот период отгораживаться от наступавшего общества потребления путем провокативных отказов и демонстрации неподкупности. Для дилера, который пытался найти покупателей на их картины, такое поведение могло быть утомительным, но Парсонс с ее собственным опытом художника не только была терпелива, но и поддерживала их. В попытках контролировать судьбу своих картин Стилл, Ротко и Ньюман, скорее всего, консультировались друг с другом. Стилл в письмах к Парсонс постоянно возражал против групповых выставок и оценки искусства вообще; он, как и Ротко, отказался от выставки в Музее Уитни, причем привел практически те же доводы. Эти признаки расхождения с истеблишментом становились все заметнее по мере того, как росла слава художников, а с нею и заботы дилеров.