Нобели в России. Как семья шведских изобретателей создала целую промышленную империю

Человек, снабжавший Альфреда и Роберта информацией о работе правления, был Ивар Лагерваль, обладавший ясным умом и, по словам Альфреда, «единственный в компании, наделенный тактичностью». Белямин был прекрасным инженером, это признавали все, но вопросы продаж и дистрибьюции не были его сильной стороной. Например, когда Лагерваль предложил реорганизовать систему продаж с Англией, он получил отказ от правления. Говорилось также, что Белямин причинил компании убыток в размере 200 тысяч рублей в результате неудачных валютных спекуляций. Лагерваль считал, что Белямин покорил Эммануила, как и многих других, «обилием фактов и использованием алгебраических формул для самых простых деловых расчетов», чего малоопытный Эммануил не сумел раскусить. После того как молодой Нобель отказался поддержать Лагерваля, тот раскритиковал его «болезненный страх перед переменами». Однако к высказываниям Лагерваля стоит относиться с осторожностью. Он был сильно привязан к Людвигу и не мог смириться с тем, что пост председателя перешел к человеку, которого он не уважал.

Активы Альфреда в «Бранобеле» по состоянию на 31 декабря 1892 года

Мнение Эммануила в этом вопросе было совершенно другим. Белямин, по его словам, был «мудрым и разумным» человеком, и не только он, но и все остальные в правлении «сделали всё возможное, чтобы сохранить нашу компанию» – все, за исключением Лагерваля, который «совсем сидел сложа руки» после смерти Людвига: «Это для меня тем печальней, ибо именно от него я ожидал наибольшую, но получил наименьшую поддержку». Эммануил особенно возмутился тем, что Лагерваль, вместо того чтобы обсуждать проблемы непосредственно с ним, посылал длинные письма не только Альфреду, но и Эдле, что тревожило и огорчало ее. «Я всегда готов выслушать разумный совет, но я должен признаться, что мне надоело слышать одни только жалобы, не встречая разумной критики или какой‑либо самостоятельной мысли о возможных переменах», – жаловался он Альфреду.

«Всемирно известная шведская семья изобретателей». Первая страница стокгольмской газеты Aftonbladet, 1894 год. Как видно, семья Нобель была известна и до основания Альфредом Нобелевской премии

Лагерваль покинул Петербург и оставил активную работу в правлении уже в ноябре 1888 года, а в следующем году он покинул пост, устав «говорить да и аминь проектам г-на Белямина, чья мудрость осталась для меня незамеченной». Эммануил предложил Лагервалю остаться на службе на предприятии, но тот отказался. Возможность получения денег при отсутствии какого‑либо влияния или задач его не интересовала. Тем не менее они расстались как хорошие друзья и «не без интенсивной тоски с моей стороны», сообщил Лагерваль Альфреду.

«После вашего ухода нет ни одного человека, который смеет высказывать свое мнение, – писал Роберт Лагервалю. – Белямин единственный в правлении, кто работает, поэтому он доминирует надо всем и никоим образом не желает пускать соперников, способных оспорить его положение». В характеристике младшего Нобеля часто встречается эпитет «нерешительный». «В правлении компании Эммануил отличается только своей нерешительностью, – писал Роберт Альфреду. – Он хорошо справляется с финансовой политикой, но во всем остальном он парализует деятельность. Так что нынче нобелевское имя известно только как название компании». Как говорил Лагерваль, «нерешительность Эммануила <…> настолько уже известна в Петербурге, что никто даже и не пытается ему что‑либо предложить». Что касается критического отношения Роберта и Альфреда к Белямину и его властолюбию, оно в значительной степени было основано на сообщениях Лагерваля и, скорее всего, было справедливым. Но прав ли он был в отношении Эммануила? В письме Альфреду Лагерваль начертал следующий портрет его племянника: