Ночь большой луны

- И с лошадьми она придумала, - продолжал Степка. - Все на себя взяла: рекламу, бухгалтерию… Сам бы я так ни в жизнь дело не построил. Одно утешение: Васька весь в нее…

На кухню вошла улыбающаяся Ника, и Степка тут же умолк.

- Как вкусно пахнет! - сказала она. - Степан, спасибо вам за комнату. Никогда в жизни не жила в таких роскошных условиях.

- Не за что, - ответил Степка и принялся деловито переворачивать куски рыбы на сковородке.

- Могу предложить свою помощь, - быстро продолжала Ника, источая невероятный оптимизм. - Например, помыть и порезать овощи. На большее я, к сожалению, не способна.

- Благодарите бога за Игнатия, - сказал Егор.

- Я благодарю, - откликнулась Ника. - Итак, Степан, распоряжайтесь. Что мне сделать?

Они поужинали так вкусно и так плотно, что долгое время сидели за столом, не в силах оторваться от стульев. Рыба была свежей и бескостной, помидоры сладкими, хлеб еще теплым.

- Чай, арбуз? - предложил Степка.

Ника застонала.

- Еще один грамм, и желудок лопнет, - сказала она. - Я бы прошлась, осмотрела окрестности.

- Хотите, поедем верхом? - предложил Васька. - Мне лошадей вываживать надо. Заодно и прокатитесь.

- С полным желудком? - усомнилась Ника.

- Так мы шагом!

Ника посмотрела на Степана.

- Можно? - спросила она, как маленькая девочка.

Степка покладисто кивнул головой.

- Только шагом! - предупредил он. - На полный желудок, действительно, вредно. Вы когда-нибудь верхом ездили?

- Нет, - ответила Ника честно. - Но я быстро всему учусь.

- Дай ей Лангета, - сказал Степан сыну.

Васька кивнул.

- Лангета? - переспросила Ника и рассмеялась. - Это мясное блюдо?

- Нет, - рассудительно ответил Васька. - Это коня так зовут. Вообще-то его полное имя Лангедок, это мы его так коротко называем. Конь старый, но умный. Неопытного седока как в люльке везет.

Егор задумчиво подпер рукой щеку.

- Помнишь Карата? - спросил он Степку.

- А как же! - ответил Степка, не раздумывая.

- Это старый конь, на котором мы ездили детьми, - пояснил Егор Нике. - Он мне как-то раз жизнь спас…

- Умер Карат через год после твоего отъезда, - сказал Степка. - Стоя, как и положено. В тот день он из конюшни не выходил, стоял, ждал чего-то… чувствовал, наверное. А потом упал - и все.

Степка отвернулся и откашлялся, как делал всегда в минуту сильного душевного волнения.

- Он был как человек, - сказал Егор Нике. Она понимающе кивнула. Ее глаза стали серьезными.

- Он был лучше многих людей, - не согласился Степка. - Лошади вообще лучше людей. Злобы в них нет, ненависти… Божьи создания.

Тюбик фальшиво чихнул, привлекая к себе внимание.

- И собаки, конечно, - обратился к нему Степка. - Верные души.

Тюбик удовлетворенно шмыгнул носом.

- А вы заметили одну вещь? - вдруг спросила Ника. - Вы, Степан, сказали: «Карат умер».

- Ну, да, - подтвердил Степка, недоумевая. - Так он уже старый был!

- Нет, я не об этом. Просто вы сказали про животное «умер». Как про человека. А про многих людей теперь говорят «сдох». Как про животных.

Ника помедлила и добавила:

- Странно…

- Ничего странного! - горячо ответил Степка, который становился словоохотливым только тогда, когда речь шла о его ненаглядных лошадях. – Просто животные ведут себя благородней людей и жизнь свою проживают достойно. Поэтому язык и не поворачивается сказать про них «сдох». А люди ведут себя хуже гиен. Особенно в последнее время.

Степка помолчал и презрительно добавил:

- Падальщики…

- Не все такие, - не согласилась Ника.

- Например? - вскинулся Степка.

- Вы не такой. Егор не такой. Вася не такой.

- Много вы понимаете, - проворчал Степка. Но комплимент ему понравился. - Вы нас еще плохо знаете.

- Ладно, хватит философию разводить, - вмешался в беседу Васька. - Ника, мы на речку поедем. Если хочешь - надень купальник. Вниманию гостей предлагаются водные процедуры.

- Вода теплая, - поддержал Степка. - В самый раз.

- Егор, вы с нами? - спросила Ника.

Егор оторвался от своих мыслей. Только что он размышлял, что у подросткового возраста есть масса преимуществ. Например, Васька сразу и легко начал говорить Нике «ты». И она не возражает.

- Если не прогоните, с вами, - сказал он уныло.

- Тогда собирайтесь. А я пока уберу со стола и вымою посуду, - распорядилась Ника. - Должна же быть от меня хоть маленькая польза!

- Здорово! - обрадовался Васька, вставая. - Обычно посуду мою я. Терпеть не могу это занятие. А посудомойку отец из принципа не покупает. Говорит, что люди уже настолько себе жизнь облегчили, что собственную задницу таскать ленятся… Ой!

Степка с размаху звезданул сына по спине.

- Пап, ты чего?

- Ничего! Иди лошадей седлай, оратор!

Через полчаса они выехали со двора: Васька на рыжем Синдбаде, Ника на покладистом пегом Лангете и Егор на чудной английской кобыле Флоре.

До Дона доехали быстро, минут за пять. Лошади шли охотно, в указаниях не нуждались. Чувствовалось, что дорога им хорошо известна.