Ночь борьбы

Мама медленно встала с дивана, держась за живот. Она выглядела готовой совершить насилие.

– Послушайте, – сказал Джей Гэтсби, – мы можем поговорить об этом цивилизованно? – Бабуля начала смеяться, смех перешел в кашель, поэтому мама подошла к бабуле, потерла ей спину и велела мне принести бабуле стакан воды. Джей Гэтсби стоял под качающейся лампой у входа. Бабуля долго кашляла. На ее губах была белая капля слюны, и они блестели. Краем большого пальца мама вытерла пот с бабулиных щек. Бабуля сказала:

– Спасибо, дорогая. – Она выключила телевизор.

– У тебя все нормально? – спросила мама. – Просто дыши.

– О да! Я абсолютно в порядке. А как вот этот славный парень?

Она указала на Джея Гэтсби.

– Ах да, – сказала мама. Она подошла ко входу и встала между мной и Джеем Гэтсби. Бабуля игнорировала нас и возилась с пультом. Она всегда тычет им в телевизор, как будто фехтует, хотя я показывала ей восемнадцать тысяч раз, куда направлять его безо всяких тычков. Джей Гэтсби поднял руки, как грабитель банков. Он улыбался.

– И во сколько они вам обошлись? – спросила мама. Она указала на его зубы. Джей Гэтсби выглядел сбитым с толку. – Ослеплена этим сиянием!

Бабуля увеличила громкость игры до уровня звукового удара. Она не выключила телевизор в спальне. Все крики из всех комнат сливались в один какофонический вопль. Мама положила ладонь на руку Джея Гэтсби. Она развернула его лицом к двери.

– Мы… шиноби, – сказала мама.

– Вон! – сказала бабуля Джею Гэтсби. Она пыталась спасти его от власти сатаны.

– Мы не продадим вам наш дом, – сказала мама. – Мы вообще-то здесь живем.

Мне казалось, что мама теряет силы. Я взяла ее за руку.

– Моя дочь – ниндзя, – сказала мама. Она казалась усталой. – Так что… до свидания, и отъебитесь.

Мама села на лестницу. Она положила руки на Горда и прислонилась головой к стене. Джей Гэтсби тихо закрыл за собой дверь.

– Думаю, до него дошло твое сообщение! – сказала бабуля. Она не слышала ни одного слова из этого сообщения. Мама была так вымотана. Я села рядом с ней на лестнице. Ее глаза были закрыты. Я спросила, можно ли жить без сердца, можно ли как-то его где-нибудь оставить и все равно…

– Технически нет, – сказала она. – Я о таком не знаю.

Потом она сказала:

– Стоп, что? Что ты сказала?

Мы должны были лететь во Фресно утром.

– Кто такой Санчо Панса? – спросила я у бабули. Мама и бабуля спорили о том, чтобы мы взяли такси – мама думала, что это нужно сделать ради бабули, но бабуля говорила:

– Нет, это слишком дорого, мы можем доехать на трамвае до аэроэкспресса.

В конце концов мама заставила бабулю согласиться на такси, наговорив ей всяких безумных вещей – вещей, которые, по словам бабули, были обычными страхами. «Просто выброси свои страхи в окошко», – сказала она маме.

Я завела свой будильник на двадцать минут раньше, чем мамин, потому что я одна умею надевать на бабулю компрессионные чулки, хотя на YouTube есть обучающее видео и мама могла бы просто посмотреть его, сосредоточиться и научиться.

Вдали от дома

9

Утром у меня случился запор.

– Быстрее, быстрее, Суив, постарайся расслабиться, – сказала мама, – такси будет через четыре минуты.

– Я не машина по производству дерьма!

– У нее там все как пробкой заткнуто, дорогая, – сказала бабуля, – это генетическое.

– Боже, уж я-то знаю, – сказала мама. – Эта беременность просто… обычно помогает сигарета и чашка крепкого кофе, но…

– Не кури! – закричала я. Они стояли в коридоре возле ванной. Если в мире и осталось хоть что-то, в чем мама могла бы обвинить Горда, она это найдет.

Область компетенции бабули – опорожнение кишечника. Она зашла в туалет, пока я сидела внутри. Она протянула мне банку чернослива.

– Ты не слышала о том, что надо стучаться? Я не ем в туалете!

Я слышала, как мама говорит нам, что такси ждет снаружи, ну что, мы едем? Тут я вспомнила, что забыла надеть на бабулю компрессионные чулки – а теперь уже некогда! Я потела в туалете. Мне хотелось плакать. Я не могла быть бабулиным компаньоном, отвечающим за ее жизнь, и все время плакать. Я плюнула на естественную способность тела очищать себя от токсинов и пошла в бабулину комнату, чтобы достать ее чулки. Она сидела в своем большом кресле в гостиной, совсем готовая, смотрела в окно и улыбалась в пустоту, как будто ей только что сделали лоботомию. На ней был черно-белый шарф с птицами.

– Погнали! – сказала она. Она была так счастлива.

– Нет! Компрессионные чулки!

– О боже, Суив, – сказала мама. Она стояла у двери и махала водителю такси. – Сделаете это в машине! Или в аэропорту!

Но я уже натягивала их. Я стояла на полу на коленях, а бабуля, склонившись надо мной, шептала:

– Все в порядке, Суив, ты сможешь это сделать, ты почти справилась, таксист подождет, не волнуйся.

– Идите! – сказала мама. Я была одета в тесную джинсовую куртку и вспотела насквозь.

– Не двигайся!

Бабуля сказала:

– Вау, ты моя девочка, Суив, ты справилась.