Ночь черного хрусталя

— Невозможно. Мы…

— Не надо возражать, доктор: ваши аргументы я знаю заранее, но они в этом случае не играют никакой роли. Это будут особые пациенты. Мои. С минимальными требованиями. И, по сути, со своим персоналом. Вы должны лишь разместить сорок пациентов на несколько дней и предоставить нам ваши операционные.

Но Юровиц явно чувствовал себя в Москве далеко не столь уверенно, как в Калерии.

— Но тут совершенно незнакомые мне врачи, сестры…

— Нам совершенно не нужен этот персонал.

— Это меня успокаивает. Потому что они должны приступить к лечебной работе только с…

— Не надо, доктор, я все понял, и вы тоже. Итак — сорок коек.

— Ну, это-то у нас есть…

— Я позвоню вам через три дня.

«Ну что же, — подумал Берфитт, положив трубку. — Против ожиданий, все налаживается. Нет, это была прекрасная идея — запрячь оба фонда в одну телегу парой. На такой телеге и в самом деле можно возить груз…»

* * *

Секретарь ворвался даже без стука:

— Сергей Симонович!..

— Отозвался? — едва ли не во весь голос, против обыкновения, вопросил Мерцалов. — Милов отозвался, спрашиваю?

— Берфитт разговаривает!

— Откуда? С кем?

— Из гостиницы. С Тирийским посольством говорил. Теперь — с этой новой клиникой… ну, с той самой, чьими делами он тоже занимается. С новым главным врачом.

— Записали, надеюсь?

— Записали. И пишем.

— Ну хорошо, — сказал Мерцалов и даже вздохнул с облегчением. — Все вроде бы выстраивается в систему…

По внутреннему телефону позвонил Надворов — как обычно в этот час:

— Сергей Симонович, как насчет корта?

Мерцалов снова вздохнул — на сей раз невесело.

— Ах, если бы… Ладно, вот когда я у тебя буду в заместителях, тогда каждый день буду играть — а ты станешь воз тащить.

— Ну, Сергей Симонович, такого не будет…

— Отчего же? Завалю с треском какую-нибудь операцию — и очень просто! Кстати, ты забрал этого — Загорского, что ли? Ну, и какие успехи? Показывает что-нибудь дополнительно?

— Уверен, что еще до конца дня… У меня свои методы.

— Ну, раз уверен — действуй.

Генерал был уверен, что такого никогда не случится — чтобы он, Мерцалов, завалил операцию. Но для этого работать надо, черт дери, работать, а не…

Глава 11

«Известия», на первой полосе:

«Анекдот вместо трагедии. Как сообщали многие зарубежные агентства, известный профессор Сольц, специализировавшийся в последние годы на разработке методов использования бета-углерода в боевых условиях, исчез при невыясненных обстоятельствах. Профессора пытались обнаружить в Ливии, Ираке, а также в Израиле. Найден он, однако, все в той же Шотландии, в ста пятидесяти километрах от его охотничьего домика. Спешим успокоить читателей: профессор жив и здоров и пребывает в прекрасном настроении. В своем разговоре с навестившими его журналистами профессор объяснил, что решил навестить своего друга, с которым не встречался уже более десяти лет. «Мы чувствовали себя так прекрасно, — заявил профессор, — вдвоем, вдалеке от жен, начальства и средств массовой информации, что вовсе не торопились вернуться в этот суматошный мир. Что касается похищения бета-углерода, то профессор Сольц заявил, что слышит об этом впервые, и эта новость заставит его сократить свой отпуск и вернуться в лабораторию, которой он руководит».

— Вот, похоже, об этом месте он говорил, — едва слышно прошептал Милов, останавливаясь перед высоким, уже знакомым ему забором, окружавшим хозяйство Приюта Ветеранов.

Докинг приблизился вплотную и принялся шарить пальцами по гладким доскам. Милов тем временем внимательно оглядывал округу. Все еще через ноктовизор, без которого еще примерно полчаса будет не обойтись — пока солнце не вспрыгнет над кустами.

— Ага, кажется, здесь, — так же едва слышно сообщил Докинг. — Только я не пойму…

Он напрягся, пытаясь отворить потайную калитку; однако безрезультатно.

— Похоже, она заперта изнутри…

— Странно, — ответил Милов, все так же оглядываясь. — Парень говорил, что она не запирается — чтобы не возиться с замками при срочной надобности. А она ведь и устроена для быстрого выхода…

— И тем не менее, — откликнулся Докинг. — У меня, во всяком случае, не получается…

— Дайте-ка я попробую.

Но и у Милова ничего не вышло.

— Интересно, — пробормотал он. — Ну-ка, давайте заглянем туда…

Нагнувшись к сумке, таскать которую ему уже изрядно надоело, Милов нашарил в ней и извлек металлическую трубку, сантиметров сорока в длину, четырех — в диаметре. Стал растягивать ее, выдвигая колено за коленом, словно то была подзорная труба — только необычайно длинная. На тонкий конец приладил полушарие; в линзе на миг отразилась звезда. Милов поднял трубку, напоминавшую теперь удилище, — на деле то был всего лишь перископ — так, что объектив на несколько сантиметров высунулся над забором. Прильнул к окуляру.

— Ничего, — констатировал он через полминуты. — Никакого движения.

— Засада, секрет?

— Нет признаков людей или собак. Никаких теплокровных.

— Следовательно, рискуем?

— Что еще остается?

Милов аккуратно сложил перископ, отсоединил электронную оптику, убрал все в сумку.

— Я первым. Все-таки я уже бывал здесь.

— Если угодно…