Ночь черного хрусталя

- С ним что-то случилось, - сказала женщина. - Надо что-то делать. Идти на помощь, может быть.

- Осмелюсь предположить: ничего с ним не случилось. Просто остановил на дороге машину и пустился по своим делам. В конце концов, он не обязан…

- Перестаньте, Граве, - произнесла Ева таким тоном, что у инженера пропала охота продолжать. - Оставайтесь, если вам страшно, а я пойду.

- Лучше уж всем вместе, - услышала она сзади.

- Дан! Откуда вы взялись?

Он подошел совершенно бесшумно - вынырнул из-за автобусной будки и остановился, чуть усмехаясь. Щеку его пересекала свежая царапина, на груди висел автомат.

- Почему так долго? - спросила Ева, и в голосе ее промелькнула капризная нотка. - Мы уже боялись за вас. Особенно Граве.

- Нет, - сказал Граве, - доктор и тут не уступала первенства.

- Стоял на перекрестке, хотел дождаться машины.

- Не дождались, - констатировал Граве.

- Их просто нет. Ни единой.

- Откуда у вас это… оружие? - строго спросила Ева.

- Нашел, - очень серьезно сказал Милов. - Оно там валялось, я и подобрал.

- А оно стало сопротивляться и оцарапало вам лицо?

- В этом роде.

- Постойте. Царапину нужно прижечь. У меня есть…

Она выудила из сумочки флакончик. Попрыскала. Странный, горьковатый аромат расширил Милову ноздри; заставил глубоко вдохнуть воздух.

- Чистой воды «Березка», - определил он.

- Не знаю, что вы имеете в виду, Дан. Это парижские…

- Нет, это у нас такая терминология, Ева… Так вот, дорогие спутники: машина нам пока не светит. Придется все же двигаться самым примитивным способом - пешком.

Ева вздохнула:

- Если вы не побежите слишком быстро, буду вам очень благодарна.

- А знаете, что? Давайте-ка, я понесу вас!

Милов вдруг понял, что ему очень хочется взять ее на руки - нет, посадить на плечи и нести.

- Нет, Дан, я привыкла стоять на своих ногах. Как вы думаете, эту воду можно пить? У меня пересохло горло…

Милов отрицательно покачал головой. И не только потому, что в этой же канаве, только там, подальше, лежал труп.

- Ева, вы же врач, сами понимаете, что нет. Эту воду пусть пьют наши враги.

- Где же найти другую?

- В двух шагах от вас, красавица.

На сей раз Милов произнес это слово с легким сердцем: Ева успела смыть грязь с лица, причесаться - волосы не висели более бахромой - и даже подкраситься немного; потерять туфли - не так страшно, но сумочку со всеми необходимыми принадлежностями она из рук так и не выпустила.

- Где же?

Милов завел руку за спину, а когда вытянул - в ней была плоская фляжка.

- Пейте, отважный доктор. А вы, господин Граве, наверное, не отказались бы от чего-нибудь покрепче? Вот, держите.

- Как вам удалось раздобыть это, господин Милф?

- Я же говорил вам: на этой дороге можно найти все, что угодно.

- Что-то очень крепкое, - Граве вытер губы.

- Из солдатского репертуара. Ну, что же: вперед! На шее паруса сидит уж ветер!..

Теперь можно было идти смелее, но Милов тем не менее внимательно наблюдал, не отвлекаясь на разговоры. Солнце поднималось все выше, изредка налетали порывы ветра, и тогда по дороге навстречу идущим с шуршанием бежали клочья бумаги, сухие листья (теперь деревья начинали терять листву уже в середине лета, и даже сосны не так крепко держали хвою), поднимались облачка пыли; порой ветер приносил отзвуки непонятного гула. Идти приходилось все медленнее - Ева уже явственно прихрамывала, но на новое предложение Милова - взять ее на плечи - лишь отрицательно покачала головой. И Граве заметно нервничал: видимо, непонятное всегда раздражало его, беспокоило, выводило из себя.

«Человек регламента, - подумал о нем Милов, - таким приходится трудно, когда часы начинают показывать день рождения бабушки. Приободрить бы его немного, а то он ведь и женщину до города доставить не сможет…»

- Ничего, господин Граве, - весело молвил он, - не унывайте, ничего плохого ведь, по сути, не происходит. Вспомните: мало ли что бывало в двадцатом веке: войны объявленные, войны необъявленные, войны внутренние… и ничего - живем!

- Может быть, в вашей стране к этому привыкли, - нехотя ответил Граве, - у вас, действительно, чего только не бывало…

- Вот тут вы не совсем правы: на экологической почве у нас как раз до такого не доходило. Пока, во всяком случае.

- Видимо, вы все же бережливее относитесь к природе?