Ночь Дракона

Как ни неловко ей было вторгаться в чужое прошлое, а другого выхода не оставалось. Мало того, что Ириди не могла бросить нуждающегося в помощи – она была уверена: Крас (по-видимому, так он предпочитал зваться, пребывая в этом облике) неким образом связан с ее поисками. Старейшины ордена сообщили ей, что все произошедшее – от истребления множества дренеев орками в первые дни их столкновений до великого бедствия, также устроенного орком и буквально разорвавшего Дренор на части – все это не случайность. Наару также особо это подчеркивал. Помочь Красу требовалось не только ради него самого, но и ради успеха ее собственного дела.

Но воспоминания Краса все плыли и плыли перед глазами, и одно из них встревожило жрицу особенно. Был это огромный город у самого края темных зловещих вод. Вскружившись водоворотом, воды те поглотили и город, и бессчетное множество жизней, а после и сами хлынули вниз, в жуткую брешь. Во всем этом чувствовалась мерзость Пылающего Легиона… а за нею таилось нечто еще более страшное, еще более древнее.

Пробиваясь сквозь воспоминания, сквозь образы и голоса, жрица упорно искала что-либо посвежее, что-либо, прямо касающееся последних минут…

И, наконец, нашла. Дракон в облике мага в буквальном смысле этого слова лишился частицы себя самого. Мельчайшей частицы… но уничтожена она была с невероятной жестокостью.

Вдобавок, стоило дренейке обнаружить это, эфемерная брешь в его душе внезапно раздалась в ширину. Связанной с подопечным жрице тоже досталось. Конечно, удар зацепил ее вскользь, но и этого оказалось довольно.

Отброшенная назад, Ириди жестко ударилась спиною о землю. Превозмогая боль и туман в голове, она поскорей огляделась, уверенная, что нанесший удар вот-вот нападет.

Нет, вокруг никого не оказалось, но Ириди понимала: времени у них нет.

– Великий!

Совсем не по-жречески схватив Краса за плечи, она с силой встряхнула его.

– Великий! Крас!

И от отчаяния, напоследок, добавила:

– Кориалстраз!

Дракон в облике мага слегка встрепенулся, но в себя не пришел.

Ощущение близкой опасности обострялось. Не видя другого выхода, Ириди с трудом подняла Краса, чтоб оттащить его прочь отсюда, в более безопасное место.

В темнеющих небесах загремел леденящий кровь рев… и миг спустя на этот рев откликнулся другой, точно такой же, но прозвучавший гораздо ближе.

Глава седьмая

Лежа в яме, служившей ему гнездом, творение Зендарина и чародейки с вуалью переваривало последнюю порцию магической силы, скормленную ему творцами. Кормили его, о чем наглядно свидетельствовали вопли Ззераку, на славу, но существо в темноте все еще мучил голод. Алкало оно и того, что мог дать дракон пустоты, и, в конце-то концов, осязаемой пищи.

Увы, под рукой не имелось ни того ни другого. Мелкие чешуйчатые твари – «матушка» называла их скардинами – быстро усвоили, что от гнезда нужно держаться подальше, узнали на горьком опыте, что вышедшее из яйца существо, пусть новорожденное, уже овладело магией, присущей ему от природы. Осваиваясь с нею, наращивая силы, оно изловило одного из скардинов, заставив землю расступиться под ногами коротышки. Скардин рухнул в яму, где, как лакомый кусочек, и был проглочен живьем, заверещав, забрыкавшись по дороге в желудок.

Росло создание быстро – куда быстрей, чем ожидали «родители». Они были очень этому рады, но их радость не шла ни в какое сравнение с радостью самого новорожденного, всей душой рвавшегося на волю, в полет, в небеса…

На охоту за настоящей дичью.

А еще, благодаря чувствам, о которых не знал никто, кроме него самого, новорожденный чуял тех, кто родился на свет прежде, почти таких же, как он, но немного иных. Теперь он то и дело мог чувствовать и даже воображать себе, что поделывают эти двое – двое, орудующие как один. Родичей ближе них у него не имелось, и потому новорожденный взирал на их свободу, как голодный – на пиршество.

Братья охотились. Выслеживали настоящую дичь. И не просто выслеживали – уловив хоть какой-то след, сразу же понимали, где она прячется.

Создание в яме чуяло их азарт. В разумности они ему уступали, однако инстинкты не подводили их никогда.

Новорожденный с нетерпением ждал каждой новой их трапезы. Ничего, скоро, совсем скоро он вырастет таким большим, что сможет охотиться сам.

И тогда… тогда ни одна сила на всем белом свете не устоит перед его мощью.

С небес донеслось хлопанье крыльев, но чье появление оно предвещает, Ириди при всем своем превосходном ночном зрении разглядеть не могла. Силуэты, маячившие над головой, имели смутное сходство с предметом ее поисков, однако дренейская жрица чувствовала: тут дело нечисто. По справедливости, созданий, спускавшихся с высоты к ней и Красу, не могло существовать ни на Дреноре, ни на Азероте… но, вопреки всему этому, они в то же время казались принадлежащими разом к обоим мирам.

– А-а-а, какие с-с-славные ла-а-акомс-с-ства, – проревел чудовищный бас, ударивший по ушам, точно гром. – А мы так хотим ес-с-сть…

– Ес-с-сть… да-а-а, мы так голодны-ы-ы, – столь же неистово подхватил второй голос. – Мы так давно не пирова-а-али…