Ночь с Достоевским

Потом была англичанка, предложила мне чаю и прислала. Дрянь она и сплетница, в ней все худые (английские) качества, английские с прибавкой общечеловеческих и нет при них английских качеств. Вчера я к чему-то сказала, что мне дадут диван, когда один из жильцов уедет. Она оживилась. «Кто уедет? Когда?». Я не могла удовлетворить её любопытству. Потом вдруг с ужасом рассказывает мне, что у m-llе Stwart любовник (это дело m-llе Stwart, кажется, не наше). – Но она не ночует дома! – с ужасом продолжала англичанка. – Так что-же, нам с ней не детей крестить. Если б m-llе Stwart была сестра моя, с ней бы ещё можно было мне поговорить об этом. M-llе же Stwart не дитя, верно знает, что делает, и нам дела нет до неё и даже знать-то не нужно и неприлично о её поведении. Она хочет уйти в другой дом, где все старики и старухи, там уж должна преобладать нравственность. Любовниц и любовников быть не может, но чем же виновата бедная m-lle Stwart? Я думаю и она, так же, как и другие, не будет иметь любовника, когда состарится. Англичанка ещё колеблется переходить, потому что в том доме грязь и теснота. Итак, она поставлена выбирать между нравственностью и удобствами. Потом она мне говорила о нрав[ственности] девочки, живущей в глубине сада, которой никто никогда не видит. – Да мало ли кто может жить в доме? – Но в Англии дома, где по одному семейству живут. Муж этой англичанки такой смешной, только и делает, что бегает по Парижу; раз пять в день бегает и возвращается с бутылкой или двумя под мышкой. Куда б я ни пошла, всегда почти его встречаю или догоняю, он бежит по средине улицы, съёжившись и скорчившись так, как будто посторонняя сила его несёт. По временам он бросается направо и налево, ткнётся носом в какой-нибудь магазин, отскакивает и опять несётся далее. Иногда он гуляет с женой, [на улице] я их не встречала вместе; но двором он идёт без своего обычного полёта, но как-то ещё более съёжившись, плетётся за хвостом своей бретонки. Он, кажется, принимает немалое участие в бабьих сплетнях.

6 октября, пятница.

Идя на урок, встретила поляка, который, бог знает зачем, был у меня два раза. Первый раз он спрашивал какую-то даму, я ему отвечала из дверей очень сердито; в другой раз пришёл сказать, что получил распечатанное письмо, спрашивал, не я ли его распечатала. Я его пригласила в комнату, выслушала, и когда он кончил о письме, спросила, вставая, всё ли, что он имеет сказать? Он смутился, встал и раскланялся. Сегодня, проходя мимо Ecole de Medecine, слышу за собой: «Моё почтение»; не оборачиваясь, иду далее. «Моё почтение» повторяется и вслед за ним является поляк, говорит мне, что, проходя мимо него, я улыбалась, верно, смеялась над ним и смеюсь. Я отвечала, что его не заметила. – А я вас заметил – сказал он, – потому что имею интерес. – Я на эту пошлость не ответила. Потом спросил, не сержусь ли я на него за то, что он два раза приходил. Я ответила, нет, потому что думаю, что он пришёл по серьёзным причинам. Он начал мне говорить, с какой ловкостью я его выпроводила, так, что он не нашёлся, что сказать, хотя имел желание поговорить. Он ещё продолжал довольно пустой разговор, когда я сровнялась с домом, где живет м-ме В.

Я сказала: прощайте, и перешла на другую сторону. Он остался, но вскоре побежал ко мне и сказал: «Вы опять отделываетесь от меня с такой же ловкостью». Я ответила, что не нужно идти в этот дом, в котором и скрылась вслед за этим.

Вчера перед обедом в нашем саду встретила Валаха и разговорилась с ним. Сказала, что покупала чай, что я пью чай от скуки, что он заменяет мне всё: удовольствие, друзей. Он заметил, что верно не очень хорошо заменяет. Я согласилась. Потом он спрашивал, какую нацию я больше люблю и сказал: «нужно любить соседов валахов». Я ответила, что их не знаю, что они ничем себя не показали, «мы, русские, хоть дурные, да показываем себя».

9 октября, вторник.

Вчера, идя на урок (исп.) встретила на Rue Medecins Плантатора; он шёл по другой стороне улицы с тем самым товарищем, с которым разговаривал подле гошпиталя. Он шёл, разговаривая и усмехаясь и так низко наклонившись, что я едва узнала его; вероятно, он заметил меня прежде, нежели я его увидела.