Ночь шинигами

Хиро врезался в мужчину, выходившего из комнаты, и они оба повалились на пол. Дух-рыбак кувыркнулся вперед, улов высыпался из корзины прямо на изумленное лицо постояльца.

Мужчина зашипел и, приподнявшись на локтях, швырнул рыбу в стену. В отличие от одетых в белое покойников, на нем было ярко-красное кимоно, расшитое золотыми драконами. Кожа постояльца сияла, как перегретая лампочка, готовая вот-вот разбиться, а черные глаза горели яростью. Я сделала шаг вперед: меня к нему влекло так же, как к Хиро.

Смерть пропитала кожу постояльца. При взгляде на его лицо, суровое, как сталь, становилось ясно: это последнее, что вы когда-либо увидите в жизни. От силы его гнева скрутились обои и деформировались половицы.

«Шинигами», – подумала я. И на этот раз совсем рядом.

Меня впечатлил шинигами на берегу, но теперь я рассмотрела вышивку на малиновом кимоно, кровь под ногтями, горделивую манеру держаться. Это было невероятно – увидеть столько подобных мне во плоти после того, как я много лет рисовала их в воображении. Красный цвет – единственно дозволенный для их одежды? Могут ли они контролировать яркость кожи? Тысяча невысказанных вопросов пронеслась у меня в голове. Шинигами обратил взор на Хиро.

– Ты… – Глаза его сузились.

Хиро, который в это время запихивал рыбу назад в корзину, замер.

– Простите меня, – выдавил он, склоняясь в земном поклоне.

Но шинигами был явно не в милостивом настроении. Он замахнулся и ударил Хиро ногой в лицо.

Дух-рыбак врезался в дверь и упал неподвижно, будто мертвый. Я резко вдохнула и замерла, глядя, как шинигами плюнул на землю, едва не попав в лицо Хиро. Я подумала об Айви, перед глазами встала картина: я лежу на улице под мерцающим фонарем. Казалось, с тех пор миновала тысяча лет, но на самом деле все случилось только в прошлом году. Разве японцы не должны ценить вежливость и гармонию? Жнецы были жестокими и коварными, но шинигами я считала другими.

– Держись от меня подальше, пиявка, – бросил мужчина и зашагал мимо по коридору.

Хиро уже поднялся на колени и начал собирать оставшуюся рыбу. Я была слишком поглощена мыслями о шинигами и не догадалась помочь ему. Дух-рыбак встал и тут же, сморщившись, рухнул вниз, но Нивен поймал его за руку и поднял. Хиро поджал левую ногу, избегая моего взгляда.

– С тобой так обращаются все шинигами? – только это я и смогла выдавить в тот миг. – Все они такие…

– Злые? – Хиро осторожно оттолкнулся от Нивена. – Да.

– Но почему они тебя ненавидят?

Я даже подумать не могла, что кто-то может превзойти злостью жнецов, но, взглянув в глаза шинигами, встретила ярость, способную сотрясти весь мир.

– Потому что так велит Идзанами, – ответил Хиро, отвернувшись. – Богиня не может запретить шинигами входить в Ёми, даже мне, но это не значит, что я – желанный гость в городе.

Он пошел по коридору, даже не проверив, следуем ли мы за ним.

– А почему они так тебя называли? – спросила я.

И страж, и шинигами сказали про Хиро «пиявка», очень странное оскорбление. В Англии я ни разу не слышала, чтобы кого-то так ругали. Может, в Японии у этого слова другой смысл?

– Как называли? – Спина Хиро окаменела, он явно понял вопрос.

– Пиявкой. Откуда такое прозвище?

– Надо у них спросить, – отрезал Хиро, не оборачиваясь. – Не я его придумал.

Он остановился перед дверью и вставил ключ в скважину.

– Спокойной ночи, Рэн и Нивен.

С этими словами дух-рыбак проскользнул внутрь и захлопнул створку. Нивен пожал плечами и отпер соседнюю дверь.

Гостиница в Ёми предоставила нам маленькую комнатку с тростниковыми циновками, фонарем и принадлежностями, чтобы расстелить футон на полу. Махнув рукой, я зажгла свет, а затем мы с Нивеном принялись раскатывать постель. Брат снял ботинки и очки, я сбросила мятое верхнее кимоно, притушила огонь до теплого свечения и скользнула под простыни.

Нивен залез следом и повернулся ко мне лицом.

– Рэн, – прошептал он, – ты правда ему доверяешь?

Я уставилась в соломенный потолок, затем перекатилась на бок, чтобы встретиться взглядом с Нивеном, чье лицо освещал лишь слабый свет фонаря. Отличались ли шинигами таким же хорошим слухом, как жнецы? Подслушивал ли нас Хиро?

– Думаю, да. А вот ты явно нет.

– Нужно ему помочь, – неуверенно протянул Нивен.

– Я не позволю Хиро навредить нам.

Брат вздохнул, плотнее завернулся в покрывало и перевернулся на спину.

– Ладно.

– По твоему трагическому вздоху ясно, что ты мне не веришь.

Губы Нивена дрогнули в слабой попытке изобразить улыбку.

– Эй, – я помахала рукой у него перед носом и улыбнулась так широко, как могла себе позволить только рядом с ним, – четырехглазик, я тут.

Нивен попытался отмахнуться, не попал по руке и засадил мне прямо в глаз. Без очков его координация оставляла желать лучшего.

– Аккуратнее! – воскликнула я, в ответ ткнув пальцем ему в ухо.

Нивен засмеялся и дернулся, но я схватила его за оба запястья, пока братец не успел выскрести мне мозги через нос.

– Я выиграла, – ухмыльнулась я, хотя Нивен, вероятно, ничего не видел без очков.

Брат для виду побрыкался, но свалился на футон.

– Я сдаюсь, но лишь потому, что знаю, на что ты способна!