Ночь шинигами

– Но это не значит, что она не сможет погасить пламя, – возразил Хиро.

Я вздохнула.

– Мы или попытаемся что-то сделать, или будем ждать, что Юки-онна нас найдет. Вряд ли мы выберемся, пока она там бродит. – Я повернулась к Нивену. – Сколько ты сможешь удерживать часы, пока не отморозишь руки?

Нивен взглянул на свисающую из кармана цепочку. Он подцепил ее и зашипел от холода.

– Не знаю, – неуверенно сказал брат.

– Эй! – Я схватила Нивена за подбородок и заставила посмотреть мне в глаза. – Всего тридцать секунд. Сумеешь сделать это для меня? Поможешь?

Вероятно, понадобится больше времени, но пугать Нивена невозможной задачей не хотелось. Я применила запрещенный прием. Когда брат терялся, стоило попросить его о помощи, и это срабатывало. Нивен выпрямился и задрал нос.

– А как же.

– Удерживай его руку, если придется, – приказала я Хиро на японском, – пока не поймешь, что ёкай больше не может сопротивляться.

Дух-рыбак кивнул, плотно сжав губы, точно предпочел промолчать, хотя сказать хотел многое.

Я стянула шнурок с запястья и завязала волосы, чтобы те не попали в пламя. Затем осторожно захватила цепочку длинным рукавом и сунула часы обратно в карман.

– Как только моя одежда загорится, останавливай время, – приказала я Нивену. Я знала: точное руководство к действию успокоит брата, и к тому же ему не придется отсчитывать мгновения, таращась из темноты пещеры сквозь грязные очки. – Чтобы растопить чудовище, мне понадобится каждая секунда, которую ты сможешь дать. Но не жди слишком долго, иначе в итоге она снова засунет мне в глотку сосульку.

– Рэн, – выдохнул Нивен, хватая меня за рукав. Брат крепко сжал ткань, дрожа от холода. Его губы искривились, в глазах клубилось мутное варево темно-оливкового цвета.

За то неполное столетие, что мы провели вместе, я научилась слышать невысказанные мысли брата. Мы никогда не говорили сентиментальных фраз, потому что это было не в духе собирателей душ, ведь те должны оставаться бесстрастными. Но оба знали, что настоящее и истинное. И ведь некоторые вещи иногда попросту невозможно передать словами.

Например, я знала, что не умру, пытаясь убить Юки-онна, ибо не могу бросить Нивена в непонятном ему мире наедине с шинигами, которому брат не доверяет. Решимость теплом разлилась по телу и заставила меня выпрямиться.

– Я справлюсь, Нивен. Пока ты будешь удерживать заморозку времени, ёкай меня не одолеет. Понимаешь?

Брат сглотнул, закрыл глаза и кивнул.

– Я буду держать. Обещаю, Рэн.

Он отпустил мой рукав.

Я стащила перчатку и уронила на пол пещеры. Понятия не имею, что больнее – огонь или холод, но у Нивена должна быть возможность прикоснуться ко мне, чтобы пробудить от временной заморозки. Я сделала шаг назад – он показался длиной в милю – и выглянула из темноты пещеры. Юки-онна осматривала очередной небольшой перевал.

Я обернулась. Нивен и Хиро стояли плечом к плечу. Дух-рыбак шутливо отсалютовал мне и помахал на выход. Нивен придерживал часы длинным рукавом, глаза брата горели яростью и отвагой, ведь он верил в мое возвращение, даже если я сама в нем сомневалась. Пусть хоть на этот раз я стану тем человеком, которым меня считает Нивен.

Я вытащила из кармана коробок спичек и вышла на свет.

Юки-онна заметила меня, как только я появилась у входа в пещеру: на фоне белоснежных просторов черноволосая голова сразу бросалась в глаза. Я стояла всего в нескольких шагах от входа, достаточно близко, чтобы Нивен мог коснуться моей руки, когда придет время. Ёкай подошла, и я ощутила, как спичка и коробок задрожали в пальцах. Идущий от одежды запах керосина выедал глаза.

Казалось, страх вот-вот вскроет мне грудь, распахнет, точно книгу, но я задержала дыхание, сосредоточилась и затолкала ужас обратно. Я сделаю это для Идзанами. Я сделаю это ради Нивена. Я сделаю это, потому что так поступают шинигами, а я – одна из них.

Поэтому вместо того чтобы вспоминать, как мои зубы превратились в ледяные ножи, а внутренности разрывались от холода, я стала размышлять о времени.

Даже без часов жнец умел использовать его как инструмент и оружие. Реакция у собирателей была быстрее молнии, и пусть я не особенно преуспевала, но знала, как сфокусироваться и правильно скоординировать действия. Поэтому понимала, что, если чиркну спичкой мгновением раньше, Юки-онна сбежит и мне придется догонять ее, тем самым сокращая оставшееся для сожжения время. Нивен не удержит часы долго. А если я замешкаюсь, ёкай наполнит мои легкие льдом, и мы погибнем. Я представила идеальное развитие событий, как меня учили, и оценила расстояние поточнее, чтобы в момент воспламенения спички Юки-онна оказалась прямо передо мной.

Ёкай переступила невидимый порог, вперилась в меня матово-белыми немигающими глазами и потянулась пальцами с посиневшими ногтями. Я сжала спичку и пропустила через кончики пальцев энергию света, воспламеняя головку.

Ветер вырвал палочку из руки. Та улетела куда-то в снег, порыв ветра загасил пламя. Лед под ногами казался тонким, как бумага, мир был готов расколоться и поглотить меня целиком.

Все пошло не по плану.