Ночь, сон, смерть и звезды

Утром он настоял на том, чтобы купить ей платье для бракосочетания. Белое, из льняного полотна, с короткими рукавами и глубоким круглым декольте, позволяющим лучше разглядеть стеклянные бусы бутылочного цвета, которые он ей купил в том же магазине на центральной улице, где и парные серебряные кольца. А на плечи наброшена великолепная белая кружевная шаль – вместо свадебной вуали.

Бедный Уайти никогда не знал, что дарить Джессалин на день рождения и по особым праздникам. Его сковывала непонятная робость. Другое дело Хьюго Мартинес, успевший за короткое время надарить ей кучу всего: ювелирку ручной работы, шарфы и шали, шляпы и даже платья. А еще «туристские сандалии», прорезиненные, с закрытыми носами, чудовищно уродливые, но практичные, идеальные для прогулок по Галапагосам. (Как он узнал размер ее ноги? Прихватил из дома туфельку и пришел с ней в магазин спорттоваров.) Вот кто не ведает робости и уверен в своем непогрешимом вкусе.

Хьюго внимательно изучает свидетельство о браке с позолоченной печатью Соединенных Штатов Америки. Джессалин Сьюэлл Маккларен, Хьюго Винсент Мартинес. 11 января 2012 года.

Он спрашивает помощника консула, насколько законен этот документ. Будет ли он признаваться в США. Следует ответ: да, безусловно.

При прощании они обмениваются рукопожатием. У дона Бэнквелла от шампанского раскраснелось лицо, он растроган почти до слез. Прекрасная Маргарита отведет его обратно в консульство и сварит ему крепкий кофе, чтобы он протрезвел. Gracias! Храни вас Бог.

После празднования с шампанским Джессалин покупает открытки в вестибюле отеля. Она незамедлительно напишет всем детям. Не собирается никого обманывать.

Каждому – отдельная открытка. С одинаковым текстом:

Сегодня мы с Хьюго расписались в американском консульстве в Гуаякиле, Эквадор. Порадуйтесь за нас!

О чем они забыли? До Хьюго вдруг дошло.

– Нам нужен брачный контракт. Ты слишком доверчива, дорогая.

Он так шутит? У Хьюго оригинальное чувство юмора. Но нет, он серьезен. Джессалин отвечает нервным смешком. Но Хьюго настаивает:

– Это первое, о чем спросят твои дети. Особенно старшие, подозревающие меня во всех грехах.

Она пытается протестовать, но сбивается и только слабо возражает:

– Но ведь поздно… мы уже поженились.

Нет, не поздно. Брачный контракт, заключенный после регистрации, имеет не меньшую законную силу, чем составленный до. И дата будет та же – 11 января 2012 года.

Надо вернуться в консульство, пока оно еще не закрылось, и воспользоваться услугами секретаря-машинистки и нотариуса. Уже не обязательно иметь дело с доном Бэнквеллом и дипломатическим персоналом, достаточно обратиться к благожелательной эквадорской девушке за стойкой; девушка сразу узнает молодоженов и все организует за небольшую плату.

Джессалин перспектива такого контракта сильно смущает. Но Хьюго уверяет ее в том, что он выгоден обеим сторонам: в случае развода она не сможет претендовать на его дом как на совместную собственность и движимое имущество, как и он на ее.

Все-таки он ее разыгрывает. Этот (неуклюжий) юмор Хьюго зиждется на том, что его дом стоит гораздо меньше, чем ее, хотя Джессалин в этом уже не так уверена. А уж его фотографии должны стоить целое состояние!

Наконец до нее доходит: Хьюго хочет доказать не ей, а ее семье, что он не охотился за ее деньгами.

Ни за ее особняком на Олд-Фарм-роуд. Ни за ее акциями в фирме «Маккларен инкорпорейтед». Одним словом, ни за каким богатством, которое ей завещал покойный супруг через траст и всякие инвестиции.

И она соглашается. Какой вред от брачного контракта? Да никакого.

В сущности, Хьюго говорит о том, что их предыдущая жизнь отделяется от нового супруга/новой супруги. И он/она не могут наложить руку на чужую собственность, если только впоследствии эти условия не будут переписаны.

Джессалин может переписать завещание и сделать Хьюго основным наследником. Он может переписать свое завещание. От подобных мыслей ее передергивает. Завещание Уайти! Близкая к кататонии от скорби, она впустую перерыла ящики его стола, давясь от слез. А позже Том обнаружил документ в считаные минуты, в том же ящике, аккуратно подколотый скрепками и вложенный в специальную папку.

Хьюго надиктовывает текст брачного контракта, суровый в своей простоте, менее страницы, а секретарша его печатает. Нотариус потом поставит печать.

– Сеньора? Пожалуйста, подпишите.

Джессалин подчиняется. Все очень формально и «юридически правильно», как положено, но сами финансовые вопросы и разговоры вокруг них губительны для души, и настроение у нее в этот счастливый день несколько подпорчено.

Выйдя из консульства, Джессалин с неожиданной горячностью говорит Хьюго, что они должны вместе прожить долгую жизнь и умереть в один день, чтобы никому не пришлось иметь дело с чужой собственностью.

Хьюго смеется, несколько огорошенный этим признанием: