Ночь в номере 103

– Рада тебе, мой Рюу! – Госпожа склонила перед Рюу украшенную цветами голову, словно это он был господином и властителем судеб. Веточка глицинии – свадебное украшение Кумико – оцарапала щеку Рюу, когда Госпожа прижалась к его губам поцелуем.

Хакусана задохнулась кашлем.

– Ты готов? – Госпожа взяла Рюу под локоть. Она больше не опускала вуаль, сияла в ночи, ослепляя выглянувшую из облаков луну и огни фонарей в онсэнах.

– А ты? – Рюу не переступил порог женских купален.

Госпожа торопилась объявить его своей собственностью.

– Ты как ребенок, – пожурила Госпожа. – Как еще ногой не топнул?

Она подошла к купели. Развязала пояс. Сняла верхнее кимоно цвета ранних сумерек. В семь слоев обернулась Госпожа, ткани спадали на землю, как распустившиеся цветы, потревоженные нетерпеливой рукой. Морская лазурь, семена горчицы, зелень растений вокруг лесного ручья, зимние азалии, цветок лука-резанца и ивы у пруда. Она облачилась в краски природы, чтобы изгнать напоминание об отсутствии цвета, в котором прозябала. Обнаженной вошла в воды, поманила Рюу. Пар взметнулся, завертелся, повторяя силуэт женской фигуры, обернулся крыльями, лег на воду легкой завесой. Туман заполнил двор рёкана.

– Мы договаривались об одной ночи. – Рюу пересилил призыв.

– Я не привыкла просить. Не привыкла к отказам.

Она повторила манящий жест. Волосы цветком распустились по водной глади, Госпожа погрузилась в источник. Рюу подошел ближе.

– Иди ко мне, – потребовали воды.

Рюу занес ногу, чтобы войти в купальню. Вокруг благоухало персиками и кровью, аромат подталкивал изнутри. Рюу ступил в воду в одежде, Госпожа вытянула руки, ухватилась за рукава его кимоно. Поверхность источника заволновалась, по желанному облику Кумико пошла рябь. На миг Рюу увидел настоящую Госпожу.

– Позови лучше своего самурая! – Он отпрянул от явившегося ему.

Госпожа изогнулась, словно карп, отяжелела и увлекла Рюу на дно.

– Он ничто без доспехов.

Рюу бился. Запах персика сменился тошнотворным, опьяняющим алойным духом. Вода проникла в легкие, на спине встрепенулся дракон, почуяв родную стихию. Задыхающийся Рюу услышал голос каппы, что рассказывал о спящем под источниками Драконе. Сейчас он встретится с хозяином вод!

Госпожа вышвырнула Рюу из онсэна.

– Ты не Кумико, – прохрипел он, ударившись о камни дорожки.

– И все же ты не сводишь с меня глаз!

Она вынырнула, прижалась грудью к бортику.

– Я не знала, что ты трус, мальчик. Можно подумать, что девица. Знаешь, что говорят девицам в таких случаях? Привыкнешь, как я привыкла. Или… – Она высоко подняла ногу и пробежалась пальцами по бедру. – Или ты передумал? Наш договор в силе?

Рюу скрючился у купели.

«Наш договор в силе?» – требовало тело, отказываясь подняться.

«Госпожа закончит омовение, – уговаривал себя Рюу. – Я подам кимоно».

Вырвалась из легких вода, ошпарила горло. Или поцелуй Госпожи выжег его, пропитал отравой?

– Разумеется. – Он оперся о купальню, встал на колени, лицом к лицу с Госпожой. – Но прошу тебя не спешить, моя Госпожа. Расставаться с душой страшно.

«Надо держать себя в руках. Нельзя поддаваться ее чарам! Мы поднимемся к девушкам. Все получится».

Женский крик прошил туманный покров над рёканом.

– Мама! – определил Рюу.

«Что-то случилось. Случилось именно сегодня».

– Ты уверен, что страшно расставаться лишь с душой? – изогнула бровь Госпожа.

Крик повторился, оборвался, как лопается струна или перетянутая нить, гулко, протяжно, оставив после себя жалобное эхо.

Смех Госпожи подгонял Рюу, дорожки мелькали, мокрая одежда мешала бежать. Рюу ворвался в холл.

Нобуо лежал у стойки, над ним высился самурай. Воин медленно, словно брат не желал отпускать то, что связало их, вытащил меч из груди Нобуо. Кровь обвила лезвие четким орнаментом, каплями срываясь вниз.

12. Рождения крик – смерти начало

– Нобуо!

Рюу зажал рану, Нобуо приподнял правую руку, уронил на пол.

– Больно дышать… не могу…

Рюу плохо соображал. Почему нелепая клякса испачкала белоснежную рубашку брата? Почему Нобуо не встает? Клякса расползалась, Рюу сжимал руками ткань, силясь остановить кровь.

Брат стонал, но никто, кроме Рюу, к нему не подходил. Отец обнимал лишившуюся чувств мать. У двери в кабинет маячила Хакусана-сан. Испуганные духи таращились из углов, но Мичи, кому судьба Нобуо могла быть столь же небезразлична, как и ему, Рюу не нашел. Она пряталась, или ее спрятали.

Самурай вытер меч, вложил в ножны. Рюу повернулся к нему, ища оправданий и поддержки.

– Воля Госпожи? – Рюу предвосхитил ответ самурая. – Госпожа преподала слугам урок.

Нобуо пытался ухватиться за руки Рюу:

– Брат, помоги!

«Старший брат, я вырасту и буду как ты». «Мужчина должен защищать свою семью. Ты подскажешь как, братик?» «Ты влюблен, брат. Ты краснеешь, у тебя глупый вид». «Рюу, рёкан – наш дом, ты всегда будешь его частью». Младший, беспокойный, неловкий, неизменно следующий правилам, преданный семье, преданный Рюу. Как давно они поменялись местами? Нобуо стал заметать следы за Рюу. Почему наказание настигло младшего? Где был старший брат, сторож и защитник?

«Где я был? С ней… С ней!»