Ночь в Новом Орлеане

Какие, нафиг, планы! Какие могут быть дела у некроманта, который живет, как обычный человек. Ну, очень старается! И вдобавок к этому очень хочет спать. Сразу после того, как проснулся?! Надеюсь, даже я до такого не дойду. Но после нескольких минут отчаянной борьбы, я сдался и снова заснул.

Проснулся я уже ночью. Рядом со мной лежала Чарли. Бедняжка, приходится жить со мной под одной крышей. Врагу бы такого не пожелал. Я подумал, что снова засну, но понял, что наконец-то выспался. Но у этой радости был а и тёмная сторона: когда ночью не хочется спать, это приводит к последствиям. Хотя, какая разница! Разве что, пришлось аккуратно, чтобы не разбудить Чарли, вставать с кровати, каким-нибудь способом добраться до ближайшей кухни, а там решить, что собственно, делать дальше. Сначала, это показалось мне ужасной, отвратительной идеей. Ну нет, это уже не в какие ворота не лезет, так уж растолстел.

И тут, как некстати, я вспомнил, что весь мир объединился против меня. Затем, один за другим, последовали кошмары. Поначалу, жестокие угля избивали мои мизинчики. Затем, я упал пару раз, споткнувшись об, откуда не возьмись, появившиеся стулья. Кто их вообще туда поставил? Зачем нужны стулья прямо посередине коридора?! Чтобы во время долгого странствия из спальни к двери, усталый путник имел место, где можно присесть?! Коридор в бесконечном мраке казался лабиринтом, усеянным ловушками. Хотя, почему казался?! Он им и был. Но я дошел до конца. Это было сложно, но я это сделал. Не надо аплодисментов. Тем более я понял, что вернулся обратно в спальню, где-то по дороге на кухню сделав круг. Чуть не заплакав, развернулся и пошел обратно. Через двадцать часов, то ест, минут, я оказался на кухне, в самом конце своей квартиры. Казалось, что мои страдания окончены. Но нет! Они только начинались.

На кухонном столе я увидел очень странной формы предмет. С любопытством бороться крайне трудно. Вот я и проиграл. Подойдя к столу, я начал разглядывать эту, как оказалось, коробку. На самом деле, ничего необычного в её форме нет, наоборот, своей банальностью, она просто выводила меня из себя. Но что-то в ней меня сильно задело. Прошло добрых пяти минут, прежде, чем я увидел бумажку, прикрепленную к ней:

Моей любимой Чарли

Я знаю, что ты не просила,

Но я почувствовала, что ты очень

Хочешь то, что в футляре.

Можешь не благодарить.

Серьезно, не надо.

Я и так знаю, что ты счастлива там,

со своим пареньком,

но все-таки, нужно

экономить деньги

С Любовью,

твоя Птица

Какая еще Птица? У неё есть знакомые, которых я не знаю!

А что в коробке?

Не долго думая, раскрыл этот кусок картона и то, что я увидел внутри, не поддавалось никаким описаниям. Я ожидал увидеть там все, что угодно. От украинского борща в пакете до зубной щетки. Но никак не ожидал увидеть там скрипку. Я присмотрелся к коробке и понял, что мне так в нём знакомо. В ночной тьме я не разглядел футляр. А рядом с четырьмя струнами разной толщины лежал смычок с туго натянутыми конскими волосами черного цвета. Сама скрипка тоже была черной, но даже не смотря на это, я просмотрел эту картину, исполненной детского восторга и крика «Чёрное на Чёрном».

А Чарли, оказывается, умеет играть на скрипке. Конечно, она не говорила: «Помни, я – музыкант». Не то что бы я удивлен, но поражен совпадением. Ведь я тоже кое-что умею и могу спиликать на этом тонком инструменте. Но все же, это было так давно…

Уж не знаю что, но что-то у мня в мозгу взвизгнуло и я схватил скрипку со смычком и вышел на нечем не отличавшуюся от кухни улицу. Разве что, запахом.

Во дворе было тепло. Полный месяц светил во всю и было очень светло. В моих руках была хоть и старая, но полностью. Исправная и настроенная скрипка со смычком, которая не просто даст фору Страдивари, но сильно обгонит его, оставив позади с ценником в восьмизначное число долларов.

Я не хотел играть. Точнее хотел всем телом и душой, так и рвался, но все же что-то сдерживало меня, сковывая движения. Возможно, старые времена не хотят, чтобы я возвращался к ним. И только в настоящем я могу и имею право на собственный дом, где могу находиться без всякого разрешения.

Во всяком случае, я заиграл «Медленный Вальс» Штрауса. Одно из самых величайших произведений не только этого композитора, но всей истории музыки. По-настоящему стоящее, правдивое и откровенное произведение, которое плачет по несбывшемуся. Как только последняя ноты была сыграна, и смычок медленно сошел с деки, я заметил рядом с собой кота. А я, оказывается, еще не разучился играть, если животным понравилось. За столько-то лет…