Ночь ведьмы. Книга первая

У меня защемило в груди от того, что я оказалась так близко к нему после стольких лет разлуки и даже не знала, почему он ушел тогда. Мне было известно лишь, что за неделю до восемнадцатилетия Дитера мама и ведьмы-старейшины встретились на собрании. Их крики тогда разносились по всей деревне.

«Он представляет угрозу, Астрид! Ты ослеплена материнской любовью, в то время как должна мыслить как наш лидер. Перхта говорила с тобой. Тебе следует прислушаться к богине-матери».

На следующий день Дитера выгнали.

Мама сказала, что ковен проголосовал за его изгнание, и это было все, что она собирается мне сообщить. Я рыдала несколько недель. Знал ли он, что сделал что-то не так, – и могла ли я сделать что-то подобное, не осознавая этого?

Когда я призналась в своих страхах маме, она обняла меня и поцеловала в лоб. «Нет, mein Schatz. Никто не отнимет тебя у меня. Я обещаю».

Это не ответило на мой вопрос. Почему мама позволила отнять у нее Дитера, но готова была бороться за меня?

Шли годы, и наш ковен забыл об этом и жил дальше – но я не забыла и не сомневалась, что мама тоже. Она тосковала по Дитеру. Она никогда не говорила о нем, но становилась мрачной в день его рождения или всякий раз, когда мы находили что-нибудь из его вещей. Его способности были связаны с исцелением тела, ран и крови – каждый раз, когда кто-то получал травму или заболевал, мама теперь бралась исцелять его сама, будто пытаясь доказать, что мы не нуждаемся в способностях моего брата.

Я тоже скучала по нему. Мне было тринадцать, когда его изгнали, – я боготворила его, своего бесстрашного сообразительного брата.

И через пять лет, проведенных без него, незадолго до моего восемнадцатилетия, я попросила младшую кузину Лизель найти его – ее владение пироманией позволяло ей находить что угодно и кого угодно, читая ответы в пламени. Она посчитала, что все это очень весело, это был наш секрет.

Я отправила ему письмо. Он ответил.

Мы договорились встретиться на рассвете в день моего рождения. Он сказал, что ему не терпится вернуться домой и наладить отношения с мамой. Он сказал, что скучал по мне больше, чем я могла себе представить.

Несомненно, прошло достаточно времени, и он искупил вину за то, что заставило ковен изгнать его. Угроза, которую он когда-то представлял, теперь не имела значения.

Я взболтала зелье защитного заклинания, пока он улыбался мне.

– Ты готов?

– Ты даже не представляешь, – подмигнул Дитер.

Зелье затрещало и зашипело, растекаясь по воздуху, разрушая невидимую нить, которую мама сплела своими руками. Я почувствовала, как чары оборвались – пронесся электрический разряд, словно молния, ударившая где-то рядом, а затем…

Затем…

Что это было?

Мои плечи одеревенели, брови сдвинулись, все мышцы в теле напряглись, ощутив угрозу. Будто на меня смотрели чьи-то глаза, которых я не могла увидеть, инстинкты вспыхнули, предупреждая, крича, что что-то, что-то не так.

– Защита должна была ослабнуть, – сказала я, все еще улыбаясь, но напряженно. – Проверишь?

Дитер сделал неуверенный шаг вперед, затем еще один. Никакой боли на него не обрушилось, и он, постояв мгновение в защитной стене, с облегчением улыбнулся мне.

– Отличная работа, Фрицихен.

Я обняла брата.

Он стал намного выше, чем я его помнила. Стал более суровым, уставшим за время своего отсутствия, и мне захотелось расспросить его обо всем, о каждом дне его далеких странствий. Где он был? Каков мир за пределами Бирэсборна? Иногда мы с мамой ездили в близлежащие города на рынки, но за их пределами, далеко за ними…

Дитер обнял меня одной рукой и закружил. Сумка, висевшая у него на поясе, стукнулась о мое бедро, и он быстро поставил меня на землю, но не раньше, чем я почувствовала, как по его телу пробежала дрожь, странный порыв подавляемого нетерпения. Когда мы были маленькими, он иногда становился таким, зацикливаясь на цели так, что его тело содрогалось от желания ее достигнуть.

– Фрицихен, – сказал он, положив одну руку мне на плечо, а другой потянувшись к сумке. – Ты даже не представляешь, сколько я мечтал об этом дне.

Я улыбнулась. Получилось натянуто, и я не могла понять почему.

– Я тоже…

– Нет. – Его голос прозвучал резко, пальцы судорожно сжали мою руку.

Он показал то, что достал из сумки: бутылку, такие обычно использовали для хранения пива.

Я вопросительно нахмурилась. Дикая радость в его глазах не дала мне произнести ни слова.

– Ты должна это выпить, – сказал он и прижал бутылку к моей груди.

Я не взяла ее.

– Что? Зачем? Дитер…

– Фрицихен. – Снова этот резкий тон, и его голос мгновенно стал непреклонен. – Вместе мы спасем мир. Голос сказал тебе это, не так ли? Это то, для чего мы созданы.

Мое тело похолодело. Будто пруд, медленно замерзающий в середине зимы, сначала по краям, затем в середине, постепенно кристаллизуясь.

– Отрекись от Источника. Выпей это связующее зелье, – просил он, сверкая глазами в свете фонаря. – Стань со мной единым целым. Вместе мы будем самой непобедимой силой дикой магии, которую мир когда-либо видел.