Ночь ведьмы. Книга первая

– Теперь понятно, почему он настаивал на массовом сожжении. – Отто потирает запястье, затем предплечье, массируя мышцы, затекшие от гребли. – Он собирался использовать те смерти, чтобы зарядить себя достаточным количеством магии и с помощью Лизель разрушить барьер.

– С магией в последнее время что-то не так, – говорю я. – Потому что он атакует барьер Источника. Но, – я поворачиваюсь к кузине, – почему Дитер хотел, чтобы ты провела его в Источник? Что ему там нужно?

Лизель вытирает ладони об испачканную юбку.

– Он все время повторял, что получит еще. Что мелкие трюки, как мои поджигания, будут в сравнении с этим детской забавой. – Она смотрит на меня снизу вверх, ее глаза наполняются слезами, и мое чувство вины превращается в зверя с зубами и когтями, когда я вижу, как она измучена. Мы не отдохнули, она едва притронулась к еде, которую я приготовила, а я заставляю ее заново переживать то, что Дитер с ней сделал.

Но Лизель выпрямляется, ее взгляд проникает мне в самую душу.

– Он не просто пытается разрушить чары, защищающие Источник, – говорит она. – Он пытается разрушить Источник. У него есть дикая магия, но если у него будет доступ ко всей магии без необходимости подключаться к Источнику…

Не останется ничего, что он был бы не в силах сделать, ему не придется совершать жертвоприношения, злодеяния или следовать правилам. У него будет вся магия мира. Дитер уже начал пытаться разрушить чары, но ничто из того, что он делал до сих пор, не ослабило их и не навредило по-настоящему.

У меня холодеет в груди от морозного ветра, который проносится по нашему лагерю, развевая волосы Лизель.

– Лесной народ захочет помочь нам, когда узнает об этом, – говорю я, едва подбирая слова.

Лизель пожимает плечами, устало моргая.

– Я пыталась выяснить, что ему известно, но…

– Нет, ты рассказала достаточно, – перебиваю я. – Теперь отдохни.

Я помогаю ей лечь на расстеленный плащ и укрываю ее, укутывая как можно плотнее. Огонь рядом с Лизель продолжает гореть, отбрасывая оранжевые и золотые отблески на ее лицо, и она почти сразу засыпает, приоткрыв губы в виде буквы «О». Ее рука сжата в кулак под подбородком, и я замечаю, что из ее пальцев что-то торчит – сосновые иголки. Маленькая лошадка, которую вырезал Отто.

У меня ноет в груди.

Я помню, когда Лизель была совсем маленькой, она спала вот так на руках у моей тети Кэтрин. Держа игрушку. Невинная, нежная.

Слезы жгут мне глаза, и я шмыгаю носом.

– По крайней мере, наши пути совпадают, – тихо произносит Отто. – Мы отправимся в Черный Лес. По рекам можно добраться до Баден-Бадена. Он граничит с Лесом.

Я надолго замолкаю. Интересно, что бы он сказал, если бы наши пути не совпадали, если бы его сестра оказалась где-то в другом месте, а нам с Лизель нужно было попасть в Черный Лес. К Источнику, в который Дитер пытается проникнуть и уничтожить.

– Пойду принесу еще дров, – говорю я. Это лишь повод уйти – костер Лизель будет гореть без добавления топлива. Отто этого не знает.

Я встаю на ноги и направляюсь в лес, стараясь двигаться не слишком быстро, но как только оказываюсь достаточно далеко от лагеря, бросаюсь бежать. Но вдруг я понимаю, насколько это глупо. Мне надо быть рядом, если вдруг появятся охотники или Лизель проснется от ночных кошмаров, а там будет только Отто, чтобы утешить ее. Но мне нужно… нужно уйти, убежать, нужно двигаться, чтобы… чтобы…

Я прислоняюсь к дереву, и рыдания, с которыми я боролась, горе, которое терпеливо ждало, чтобы сломить меня, наконец выплескиваются наружу.

Плач вырывается у меня из горла и сотрясает тело, так что я едва удерживаюсь на ногах. Я снова и снова вспоминаю, как тетя Кэтрин держала Лизель на руках, когда та была малышкой, и это воспоминание разрывает мое сердце на части, как ничто другое. Но теперь все пропало тетя Кэтрин, невинность Лизель – все пропало из-за меня. Из-за моего брата. Потому что я была дурой, ослепленной любовью дурой, которая думала, что Дитера изгнали за что-то простое и детское, а не за дикую магию, не за…

Позади меня хрустит ветка.

Я резко разворачиваюсь, вскидывая руки, готовая защищаться.

Но это всего лишь Отто. Он протягивает ко мне руки, широко раскрыв глаза, словно извиняясь.

– Я не хотел тебя напугать, – говорит он.

Я хмыкаю и вытираю слезы, которые, знаю, он уже заметил.

– Тебе лучше оставаться с Лизель. Я скоро вернусь.

– После того как ты соберешь хворост для костра, который не нуждается в топливе.

Мои пальцы немеют, напряжение распространяется по всему телу.

Отто подходит на шаг ближе. Я скрещиваю руки на груди, мои челюсти сжаты.

– Это была не твоя вина, – произносит он.

Я смеюсь. Смех получается безрадостным.

– Ты понятия не имеешь, в чем моя вина.

– Я знаю твоего брата. И знаю, что ты не в силах контролировать его безумие.