Ночь ведьмы. Книга первая

– Есть другие способы остановить моего брата, – говорю я, обращаясь ко всем. – Но это утром. А пока важно то, что мы с кузиной проделали очень долгий путь. Думаю, нам не помешало бы перекусить. Может, принять ванну. Пока своим гостеприимством лесной народ нас не поражает.

Корнелия обходит стулья.

– Конечно. Следуйте за мной. – Она бросает испепеляющий взгляд на Рохуса и Филомену, а когда направляется к выходу, Бригитта присоединяется к нам и распахивает дверь.

Вчетвером мы выходим наружу, под ослепительный белый свет высокого неба, и когда дверь за нами закрывается, я слышу, как Рохус и Филомена шипят друг на друга.

Что-то с грохотом падает на пол и разбивается вдребезги.

Корнелия поворачивается ко мне на лестничной площадке. Ее взгляд оценивающий, но она вежливо склоняет голову.

– Мне жаль. Вас не подготовили. Я говорила, что неправильно торопить вас в таком деле, но они боялись того, что и произошло, – что вы отвергнете план.

– И вы тоже его отвергаете.

Корнелия улыбается. Она указывает на бурную деятельность внизу, под кронами деревьев. Лесные жители в поте лица трудятся над укреплением невидимого барьера, который ослабил Дитер.

– Мы слишком долго ждали, прежде чем начать действовать, – шепчет она. – И теперь все, что у нас осталось, – это радикальные меры, которые не менее опасны, чем сама угроза.

Лизель зевает так широко, что натыкается на меня, и ей едва удается прикрыть рот ладошкой.

Корнелия улыбается, глядя на нее сверху вниз.

– Пойдемте. На сегодня вы сделали более чем достаточно.

– Неужели? – У меня сводит живот. Дитер следовал за нами по пятам у границы Черного Леса. Если он так близко, а барьер такой слабый…

Я с уверенностью заявила, что нам нужно время отдохнуть, но только чтобы защитить Лизель, а теперь какие у нас на самом деле есть варианты?

Мы прибыли сюда в надежде найти по меньшей мере убежище. Но если все, что может предложить лесной народ, – это трусливое отступление, то это закончится так, как я и боялась: я останусь один на один с братом. Его злодеяния – это бремя, которое должна нести я.

Хотя Отто не позволит мне так поступить. Он отправится со мной, и его жизнь тоже окажется под угрозой.

У меня сводит грудь, и мне хочется рухнуть прямо на пороге этого так называемого убежища и уснуть.

Улыбка Корнелии смягчается.

– Идите за мной.

Лизель, спотыкаясь, делает шаг вперед, и Бригитта подлетает к ней, предлагая взять на руки. Лизель соглашается, и я наблюдаю, как ее веки закрываются в тот самый момент, когда она оказывается в объятиях Бригитты.

Мы начинаем спускаться между деревьями, и, когда снова приближаемся к мосту, я смотрю на Корнелию. В моей голове тысяча вопросов, которые я хочу ей задать.

Корнелия смотрит на меня, ее медные волосы при дневном свете кажутся еще более огненными, а в светлых глазах появился влажный блеск.

– Спасибо, – говорит она. – Я знаю, что это было не самое приятное знакомство с реальностью нашего мира. Знаю, что вы слишком многого лишились ради того, чтобы попасть сюда. Но я благодарна вам за то, что вы здесь.

– Когда я уйду… – когда, а не если, – чтобы встретиться с Дитером лицом к лицу. Чтобы остановить его. Вы пойдете со мной? Вернетесь во внешний мир?

Возможно, я прошу слишком многого.

Но местное общество должно разделить со мной хотя бы часть ноши. Тогда не одна я буду нести ответственность за то, что случилось с моим ковеном.

Поэтому я задаю вопрос и жду.

Корнелия колеблется. Ее взгляд блуждает по местности вокруг, по мостам, домам и сооружениям из деревьев. Всюду ходят люди, занимаясь своими делами. Некоторые останавливаются, смотрят, перешептываются друг с другом.

– Да, – произносит она, будто отвечая самой себе.

Мои плечи напрягаются.

– Да?

– Это то, к чему я призывала Рохуса и Филомену. Выйти, встретиться с угрозой лицом к лицу. На протяжении долгого времени они страшились опасностей, с которыми сталкивался наш народ, и нам было запрещено покидать Источник, поэтому страх затуманил их рассудок. Так что да, чемпион, – говорит она, улыбаясь, – когда вы выйдете отсюда, чтобы встретиться лицом к лицу со своим братом, я могу сказать с уверенностью – многие охотно присоединились бы к вам в битве. Нас слишком долго заставляли держаться в стороне, и я… – Она делает глубокий вдох. Задерживает дыхание. – Я позволила нам оставаться в стороне.

Тяжесть спадает с моей груди. Я вздыхаю, отпуская непереносимое горе.

Честно говоря, больше всего меня успокаивает то, что она берет на себя часть ответственности. Так что не только я испытываю чувство вины.

– Это расстроит Рохуса и Филомену, – замечаю я.

Корнелия кивает.

Я сглатываю, глядя на путь, который мы прошли, на дорогу, ведущую к залу совета.

– Что-то грандиозное готовилось долгое, долгое время, – продолжает Корнелия. – Все это началось еще до того, как я стала жрицей. Богини не говорят нам, а может, и не могут сказать. Но есть…

– Не могут?

– Они связаны законами своих сестер и Источника. Даже у богинь есть ограничения, это необходимо, чтобы сохранять магию чистой.

От разочарования у меня першит в горле.