Ночи дождей и звезд

Дэвид бросил взгляд на распахнутые шкафы со всем, что наготовил старик Андреас, и ощутил комок в горле. Хозяин так старался на кухне – но никто не придет.

– Никогда не видел столько пасты, – начал он.

– Пасту я бы оставил в морозильнике, Дэвид, ты же не против? Она приготовлена не далее как сегодня утром. Могу я предложить тебе мусаку или каламари? Хоть это и не очень гостеприимно – выставлять на стол лишь то, что завтра уже пропадет. – Смущенный Андреас самокритично рассмеялся.

– Давайте мусаку, про пасту я сказал лишь потому, что ее много. Не хотел, чтобы столько стараний пропало зря.

– Ты так добр к старику. Посиди здесь на солнышке, я принесу стаканы и тарелки.

Дэвид задумался, а что глупый сын Андреаса вообще забыл в Чикаго, когда он мог быть рядом с таким отцом.

Элени поздоровалась с вошедшей Фионой, которую сразу поразило исчезновение всех вещей Шейна. Ни мятых рубашек, ни джинсов, ни холщовой сумки, ни даже банки с табаком и прочими снадобьями, которые он мог в ней хранить, ни бумаги для самокруток. Фиона отчаянно надеялась, что он оставил записку хотя бы здесь, в доме. Но записки не было.

Внезапно она почувствовала сильное головокружение. То ли это было от духоты, то ли от осознания, что Шейн действительно исчез из ее жизни.

Для него было бы так просто написать ей записку и оставить ее здесь, если он уж так не хотел делать этого в полицейском участке. Голова шла кругом, и казалось, Фиона вот-вот потеряет сознание. Но она взяла себя в руки, не желая расклеиться перед доброй Элени, чье лицо выражало сочувствие и жалость.

Вдруг она почувствовала что-то горячее и влажное на бедрах.

Должно быть, пот.

Сегодня ведь очень жарко.

Но когда она взглянула на свои сандалии, то слишком явственно поняла, в чем дело.

И Элени тоже все поняла, увидев кровь.

Гречанка со словами «эла-эла», («давай-давай») помогла ей сесть на стул и бросилась за полотенцами.

– Элени, прошу, вы можете найти для меня Вонни? Вы понимаете? – Она подняла руку, очерчивая на своем лице линии морщин, как у Вонни.

– Ксеро Вонни, да, я ее знаю! – И Элени крикнула что-то детям.

Фиона закрыла глаза.

Вонни скоро будет здесь, она найдет выход.

Вонни же сидела напротив Томаса в квартире над сувенирной лавкой.

– Я уже говорила раньше, повторюсь и сейчас: ты платишь мне кучу евро за то, чтобы это место было твоим. Благодаря тебе я разбогатела, что значит – я не приму твоей жалости и не буду спать в доме.

– Вонни, вам неведомо понятие дружбы?

– Ведомо, как и всем.

– Тогда вспомните о нем сейчас. Я прошу вас не как хозяйку, но как друга: вернитесь в комнатку, которую вы так здорово украсили, и ночуйте в ней, а не там, где на вас гадят!

– О Томас, – засмеялась она, – типичный калифорниец! Тебя так заботит гигиена. Никакие куры на меня не гадят. Нет, парочка несушек в другом конце помещения, конечно…

– Вонни, останьтесь в этой комнате, я вас прошу. Мне плохо в компании с самим собой. Мне одиноко, мне нужен кто-то рядом.

– Да ладно, Томас, ты любишь покой и уединение. Просто ты сердобольный, но я-то не нуждаюсь в милосердии. Пожалуйста, хватит.

– Вы тоже сердобольная, и не надо отмахиваться, когда я предлагаю вам дружбу! Пожалуйста, не надо.

Как раз в этот момент внизу раздался настойчивый зов детских голосов.

– Мне пора, – поднялась Вонни.

– Вонни, – схватил ее за запястье Томас, – вы не уйдете, пока не примете мое предложение. Слышите?

– Слышу. Согласна, – к его удивлению, ответила она.

– Хорошо. Ну, тогда… Тогда ладно, идите.

– Если хочешь, идем со мной. Поможешь. Беги к площади, вызови такси.

К еще большему его удивлению, она схватила в его ванной пару полотенец, сбежала вниз по лестнице и теперь говорила по-гречески с двумя мальчиками.

– Что происходит? – спросил он, торопясь за ней.

– А происходит следующее… Если очень повезет, Фиона потеряет ребенка от избившего ее засранца, но ей мы этого говорить не станем.

Томас быстро поймал такси, и Вонни усадила двух маленьких сыновей Элени на заднее сиденье, похвалив их за то, что они отыскали ее. Поездка на такси была редким удовольствием, дети сияли от радости. Томас собирался спросить, действительно ли он необходим в этой конкретной ситуации, но затем понял, что иначе Вонни не попросила бы его поехать с ней. Так что он с улыбкой сел в салон.

– С моей новой соседкой по комнате, гляжу, не соскучишься, – сказал он.

– Уж кто бы говорил, Томас, – ответила Вонни, широко улыбаясь.

Они попросили таксиста подождать внизу на тот случай, если понадобится ехать к врачу. Томас тоже остался внизу, наблюдая, как мальчики, отвлекаясь от игры, время от времени подходят погладить машину, доставившую их сюда.

Они были немногим моложе его Билла, но тот привык ездить на машине чуть ли не с рождения. До чего же по-разному живут люди…

Вонни поднялась в комнату, оттуда доносились женские голоса, говорящие по-английски и по-гречески. Судя по тому, что Томас смог разобрать, с Фионой все будет в порядке.