Ночи дождей и звезд

– Она поправится, – спускаясь, успокоила его Вонни. – Фиона потеряла немного крови, но она все-таки медсестра и ведет себя грамотно, когда дело не касается того дурака. Она думает, что его расстроят эти новости! Боже, дай мне сил! В любом случае я попрошу врача ее осмотреть и выписать какое-нибудь успокоительное.

– Ей будет удобно здесь?

– Нет, не думаю, хозяева вообще не знают английского… Так что мне пришло в голову… – начала Вонни.

– …что она могла бы переехать к нам, – перебил Томас.

– Да нет же. Хочу предложить ей провести пару дней с той немкой, Эльзой.

– Эльза, кажется, и так в своих проблемах по уши, – покачал головой Томас. – Фионе лучше побыть у нас.

– Ты удивишься, но больше у нее нет проблем, – ответила Вонни.

– Но…

– Я слышала, ее друг-немец отбыл на пароме в восемь утра.

– Раз так, она, должно быть, страшно опечалена. – Томас был настроен пессимистично.

– Нет, думаю, она его и прогнала, но нам ведь не обязательно твердить: «Мы же говорили»?

Томас заулыбался:

– Надеюсь, вы знаете, где она живет?

– В апартаментах. Может, ты прыгнешь в такси и съездишь за ней?

– Точно лучше, если это буду я? – засомневался он.

– Точно лучше. А я подожду вас здесь.

Вскоре Томас оглянулся и увидел, как Вонни, шатаясь, вынесла наружу простыни и полотенца, намереваясь тут же их постирать. Какая необыкновенная женщина! Он уже хотел узнать о ней больше, но понимал, что она расскажет очень мало и лишь тогда, когда сама захочет.

– Вонни?

– С тобой все хорошо.

Фиона протянула руку:

– Хочу извиниться за все эти хлопоты, за кровь, бардак и прочее.

– Ничего страшного. Ты медсестра, сама знаешь, что уборка – ерунда. Главное, чтобы ты была в порядке, чтобы ты поправилась и окрепла.

– Мне не важно, поправлюсь я или нет.

– Потрясающе, – покачала головой Вонни.

– Что?

– Потрясающе, говорю! Мы с Элени за тебя перепугались, она послала своих сыновей за мной, Томас доставил нас сюда на такси и помчался за Эльзой, чтобы спросить, можешь ли ты остаться в ее доме; мы послали за доктором Леросом, о тебе волнуются все, кто тебя знает и даже не знает, но тебе – тебе все не важно. Потрясающе!

– Я не это имела в виду, я пытаюсь сказать: мне не важно, что со мной будет. Все кончено. Я всего лишилась, вот о чем я…

Она выглядела разбитой.

Вонни пододвинула стул и села возле нее.

– Доктор Лерос скоро будет здесь, он славный человек, настоящий семейный врач старой закалки. Но сейчас ему непросто, Фиона, его сердце разбито из-за катастрофы, он лично констатировал смерть тех парней, которым сам помог появиться на свет. Он часами, запинаясь, общался, как мог, на немецком и английском с семьями погибших иностранцев, убеждал, что их близкие сильно не мучились. Он не захочет слышать, что совершенно здоровую юную девицу после выкидыша на очень раннем сроке так не заботит собственная судьба. Поверь, Фиона, не стоит ему этого знать. Конечно, выкидыш – это грустно, конечно, ты расстроена, но подумай о других, ты же медсестра; подумай о них, как думаешь о человеке, который, как ты утверждаешь, тебе важен. Я все время буду рядом, можешь сколько угодно рассказывать мне, что жизнь стала тебе не мила, но при докторе Леросе – молчи. Он тоже вынес много горя.

– Мне так жаль! – рыдала Фиона. – Просто все говорят о Шейне, что он ужасен, и все решат, что выкидыш – это к лучшему. Не к лучшему, Вонни, правда, это не так! Я хотела иметь от него ребенка, не важно, сына или дочь, но теперь все потеряно…

– Я знаю, знаю, – бессмысленно повторяла Вонни, поглаживая ладонь Фионы.

– Вы хоть не думаете, что это к лучшему?

– Конечно нет! Ужасно потерять то, что могло бы стать живым человеком. Я тебе сочувствую. Но если бы ребенок появился на свет, тебе бы пришлось многое испытать. Я хочу, чтобы ты поняла: нужно быть сильной. И потом, у тебя здесь друзья, ты не одна. И Эльза скоро приедет.

– О нет, зачем ей со мной возиться? У нее своя жизнь, свой парень, а еще она, несмотря ни на что, считает мою любовь слабостью… Она не захочет иметь со мной ничего общего.

– Захочет, попомни мои слова, – заверила ее Вонни. – И я уже слышу: сюда идет доктор Лерос.

– Я все поняла, – сказала Фиона.

– Вот и умница, – одобрительно кивнула Вонни.

Для детей Элени то был самый удивительный день в их жизни.

Поездка в такси, столько новых людей, да еще куча простыней и полотенец сушатся на бельевой веревке, на солнечном ветру. Высокий американец в смешных штанах принес им огромный арбуз, снова вернувшись в дом.

– Карпузи! – произнес он гордо, счастливый оттого, что знает название самого обыкновенного арбуза; и потом они ели арбуз все вместе в доме, а его семена посадили в землю.

Ожидая у такси, пока его приятельницы не спустятся, американец наслаждался видом играющих детей. Заболевшая девушка спустилась в сопровождении их мамы, Вонни и нарядной женщины в желтом платье, похожей на кинозвезду. С ними был доктор Лерос, который все время повторял, что с больной все в порядке, но ей нужно отдохнуть.

Девушка, судя по собранной сумке, покидала их навсегда.