Ночи дождей и звезд

– Знаю, вы так и скажете, Вонни. Спасибо… это просто… знаете… – Фиона пыталась найти слова, неловко заламывая руки.

– Скажи мне, – подбадривала ее Вонни.

– Ну, вы же видели Шейна и знаете, что с ним может быть непросто. Иногда то, что он говорит, звучит агрессивнее, чем он того хочет. У него просто такая манера. Не хочу, чтобы вы думали…

– Не волнуйся, Фиона, ничего я такого не думаю, – сквозь зубы проговорила Вонни.

– Эльза! Рад тебя видеть! – окликнул ее Томас.

– Кажется, из всех на этом острове ты единственный, кто мне рад, – пошутила Эльза.

– Брось, ты это несерьезно. Я собирался взять напрокат весельную лодку и покататься часок-другой. Ты как, доверяешь мне, поплывешь со мной?

– Я только за. Прямо сейчас?

– Ага. Дэвид в кафе не идет, его отец болен. Вонни оказалась права. Он покупает билет домой.

– Бедный Дэвид, – посочувствовала Эльза. – А Фиона поплыла в Афины вместе с Вонни. Сегодня утром она ушла от меня злющей, потому что я отказалась дать ей денег, чтобы внести залог за Шейна.

– Выходит, мы сами по себе, – подытожил Томас.

– Прощальное катание на лодке – это здорово. Если хочешь, помогу с греблей.

– Нет, сиди и наслаждайся. Прощальное катание? Так ты все-таки возвращаешься в Германию?

– О да. Не знаю точно, в какой день, но все-таки возвращаюсь.

– Он сильно рад, твой Дитер?

– Он еще не знает, – просто ответила она.

– Почему ты ему не сказала? – удивился Томас.

– Не знаю, я еще и сама не все понимаю, – покачала головой Эльза.

– Ясно, – проговорил Томас таким голосом, будто тоже не понимал.

– А ты когда домой, Томас?

– Это зависит от многого, – уклончиво ответил он.

– Например?

– Например, верю ли я, что Билл хочет моего возвращения.

– Конечно хочет, это же очевидно, – пожала плечами Эльза.

– Почему это для тебя очевидно? – удивился он.

– Потому что мой отец ушел из семьи, когда я была маленькой. Я бы все отдала, чтобы однажды он позвонил и сказал, что едет домой и будет жить недалеко от нас и я смогу видеть его каждый день. Это был бы лучший день в моей жизни. Жаль, но так не случилось.

Томас посмотрел на нее в изумлении. В ее устах все это прозвучало так легко и правильно. Он обнял ее за плечи и повел туда, где сдавались напрокат яркие цветные лодки.

В многолюдной гавани Пирея Фиона с тяжелой сумкой в руках следовала за Вонни, которая шла покупать проездные на илектрикос.

– Это прекрасное место само по себе, и до Афин отсюда недалеко, – рассказывала Вонни. – Полно вкусных рыбных ресторанчиков, а вон там гигантская бронзовая статуя Аполлона… Но нам сейчас не до того.

– Знаете, я немного боюсь снова встретиться с ним, – призналась Фиона, садясь с ней в метро до Афин.

– Он же любит тебя. Он обрадуется твоему приходу, правда? – с сомнением спросила Вонни.

– Да-да, так-то оно так. Просто мы не знаем величины залога, и я пока не уверена, что смогу достать большую сумму. Просить денег в Дублине ради такого бессмысленно. Наверное, придется сказать, что деньги понадобились для чего-то другого.

Вонни молчала.

– Но конечно, он будет очень рад увидеть неравнодушное лицо! – сказала Фиона.

– Говоришь, немного боишься встретиться с ним? – переспросила Вонни.

– Нервничать перед встречей с любимым – вполне нормально, – сказала Фиона. – Издержки любви, так ведь?

Йоргис заранее позвонил в Афины и сообщил, что Вонни и Фиона уже в пути. Он вкратце описал, зачем они едут; дежурный в Афинах выслушал его до конца.

– Что ж, если эта дурочка как-нибудь сможет внести залог и забрать его отсюда, мы все только обрадуемся, – мрачно произнес он. – Мы бы и сами ей заплатили, лишь бы она его увезла.

Войдя в участок, Фиона остановилась достать пудреницу и расческу. Вонни изумленно смотрела, как девушка перекрывает пудрой пожелтевший синяк на лбу и зачесывает челку так, чтобы еще лучше скрыть его. Она подкрасила губы, нанесла по капле духов за уши и на запястья.

Чтобы придать себе уверенности, Фиона даже улыбнулась своему отражению в зеркальце.

– Теперь я готова, – дрожащим голосом произнесла она.

О том, что Фиона едет сюда, Шейн узнал за десять минут до ее появления.

– Она везет деньги? – спросил он.

– Какие деньги? – удивился молодой полицейский Димитрий.

– Деньги, которые вы, кровопийцы, требуете за возвращение мне прав и свобод! – взвизгнул Шейн, пиная стену своей камеры.

– Дать вам чистую рубашку? – Димитрий был невозмутим.

– Хочешь, чтобы все выглядело прилично… Нет уж, не нужна мне ваша гребаная чистая рубашка, пусть Фиона увидит все, как оно есть!

– Они очень скоро прибудут, – кратко сообщил полицейский.

– Они?

– С ней еще женщина из Айя-Анны.

– Еще одна убогая… В этом вся Фиона: сначала все тянет и тянет с приездом, а потом боится сунуться сюда без поддержки.