Ночи дождей и звезд

– Понятно, вы про красную кефаль. Вот вам тут нравится?

– На вид неплохо. Нам барбуни и картошку фри на двоих, – попросила Вонни.

– Отлично! И я бы просто убила за бутылку рецины.

– Конечно, – бросила Вонни.

Фиона закусила губу: как глупо с ее стороны говорить такое женщине, которой нельзя даже нюхать спиртное!

– Или газированной воды, – неуклюже поправилась она.

– О, ради бога, Фиона, пей свою рецину, имеешь право. Если я и сорвусь, то не потому, что моей сотрапезнице охота лакать этот мерзкий растворитель. Даже в свои худшие дни я терпеть не могла рецину. Не бойся, не соблазнюсь.

Они дружески беседовали о жизни в большом порту, о сновавших моряках, о рыбаках, сортирующих свой улов. На берег сходили студенты с походными рюкзаками, а мимо них на полном ходу шли к причалам богатые яхты.

Город перед ними выглядел таким оживленным.

Вонни ни словом не поминала случившееся в полицейском участке, как и будущее Фионы без Шейна. Фиона должна была сама заговорить об этом, когда захочет и если захочет, и это полностью устраивало их обеих.

Когда пришло время садиться на паром до Айя-Анны, Фиона попросила счет.

– О логариасмос! – произнес официант, протянув счет.

– Знаете, звучит как логарифмы, которые мы решали в школе…

– Их все еще подсовывают школьникам? Позволь, я заплачу половину, – сказала Вонни.

– Возможно, перестали подсовывать с тех пор, когда я училась, – согласилась Фиона. – Нет, уберите деньги, вы покупали нам билеты на паром.

– В отличие от тебя я работаю, – возразила Вонни.

– Смотрите на это так: я сегодня сэкономила целых две тысячи евро. Можно сказать, выиграла в лотерею.

И они улыбнулись друг другу. Избавиться от Шейна было во многих смыслах лучше, чем выиграть в лотерею.

На обратном пути в Айя-Анну Вонни увидела, как Фиона, глядя на море, вцепилась в поручень.

Ее губы шевелились. Возможно, она молилась. Или плакала. Или просто фантазировала о чем-то. Какой бы из этих вариантов ни оказался правильным, Вонни знала: Фионе не требовалась сейчас чья-то помощь или чья-то компания.

Дэвид помогал Андреасу на кухне.

– Я буду очень скучать по этому занятию, – сказал он.

– Возможно, ты мог бы иногда готовить для своего отца.

– Это не то же самое.

– Не то же самое, но времени много не отнимет, зато отца порадуешь. Бери блокнот и записывай. Поделюсь с тобой хорошим рецептом мусаки. У вас в Англии есть мелицанес?

– Баклажаны? Есть.

– Тогда смотри и учись, ему понравится, что ты для него готовишь.

– Вы так считаете? – засомневался Дэвид.

– Я не просто так считаю, я в этом уверен, – ответил Андреас.

Из гавани позвонил Йоргис, забравший Фиону и Вонни. Они обещали быть в таверне через пятнадцать минут.

– Йоргис говорит, Фиона чувствует себя прекрасно, – передал Андреас.

– Видимо, удалось ей все же вытащить этого дурня из-за решетки, – мрачно предположил Дэвид.

– Нет, все наоборот, я как раз собирался тебе сказать. Она его бросила. Оставила гнить в тюрьме.

– Ненадолго это. Она точно вернется за ним.

– Не думаю, но предлагаю лучше выслушать ее саму, ты согласен?

– О, это же мои обычные слова, – хмыкнул Дэвид. – Как у них с Вонни?

– Если верить Йоргису, их теперь водой не разольешь.

– Вы просто два старых сплетника! – рассмеялся Дэвид.

– А чего бы и не посплетничать с родным братом, ведь иначе с кем тогда сплетничать? Блокнот достал? Пиши: килограмм лучшего бараньего фарша, затем…

– Не хочешь сходить в «Анну-бич»? – предложил Томас Эльзе.

– Нет, там как-то… не знаю… слишком много роскоши. И, кроме того, мало хороших воспоминаний. А как насчет прогуляться до мыса, туда, где плещутся волны?

Но туда не захотел уже Томас:

– Там я только и буду думать, как этот козел избивал Фиону. Он накинулся на нее с кулаками так, что мог даже сломать ей нос…

– Но все обошлось, и теперь она не с ним, – успокоила его Эльза. – Тогда куда пойдем? Хорошо бы туда, где нет людей, мы ведь сказали, что ужинаем с кем-то…

– Почему бы нам не взять кебабов, вина и не сесть у меня? – предложил Томас.

– Вот это здорово! А если нас увидит Вонни, мы уж как-нибудь отболтаемся…

– Она сейчас кормит кур и не станет заходить в дом. А если и зайдет, скажем, что наш бестолковый немецкий друг пропустил ужин.

– Нет! Она ни за что не поверит. Бестолковый немецкий друг? Да откуда ему взяться?! – засмеялась Эльза. – Пусть лучше будет бестолковый американец.

– Чудовищная несправедливость и даже расизм. Нет, я не потерплю такого оскорбления в адрес моих соотечественников. Как насчет бестолкового ирландца?

– Нет, Вонни ирландка, она тут всех ирландцев знать должна, бестолковых и не очень. Нужен кто-то еще. Думаю, англичанин.

– Бедный Дэвид, это очень несправедливо, учитывая, что он определенно самый толковый из нас. Но отчаянные времена требуют отчаянных мер. Так и запишем: англичанин, бестолковый, очень нас подвел.

– Оставлю Фионе записку, что приду позже, а потом айда за ужином.

С Фионой случилась явная перемена, очевидная для всех. Плечи ее распрямились, улыбка стала более открытой. От неуверенного, слегка оправдывающегося тона не осталось и следа, и внезапно ее друзья увидели, какой девушкой она была раньше.