Ночи с бессмертным

Она хотела громко произнести эти слова, но они прозвучали шепотом. Мэри услышала их и откинулась на спинку сиденья, на ее лице мелькнуло беспокойство. — Извини, конечно, ты же не знаешь.

— Не знаю чего? — в замешательстве спросила Эбигейл. На этот раз ее голос был немного громче, но звучал охрипшим, и ее горло болело, как будто она много кричала или что-то в этом роде.

— Вот. — Мэри вдруг вскочила на ноги, взяла с тумбочки стакан с чем-то, похожим на воду, и помогла ей сесть, чтобы выпить.

Обеспокоенная повторением того, что она делала в последний раз, Эбигейл заколебалась, но потом вздохнула и сделала глоток. Живот сейчас не болел. Ничего не произошло, так что, возможно, это было безопасно. По крайней мере, она на это надеялась. Тем не менее, она сделала только один глоток, прежде чем жестом показать, что этого достаточно, и откинулась на подушки. Она не сразу сглотнула, а со свистом выплеснула воду в рот, прежде чем позволить ей скользнуть в горло.

— Лучше? — спросила Мэри, присаживаясь на край кровати и не выпуская стакан из рук.

— Что ты имела в виду, когда сказала, что он просидел рядом со мной весь поворот?

— Томаззо ни разу не отходил от тебя, — тихо сказала Мэри. — Он очень беспокоился о тебе. Очевидно, он без ума от тебя.

Эбигейл почувствовала, как ее сердце затрепетало от этих слов. Такой человек, как Томаззо, без ума от нее? Эта мысль была немного пьянящей, или была бы, если бы ее опять не отвлекло слово «поворот», которое продолжало играть в ее голове. Беспокойно переминаясь с ноги на ногу, она повторила: — Поворот?

Мэри поколебалась, потом вздохнула и поставила воду на ночной столик. Повернувшись обратно, она спросила: — Как много ты знаешь?

— О чем? — сразу уточнила Эбигейл.

— О Томаззо и о том, кто он такой? — мягко спросила Мэри.

Эбигейл уставилась на нее, находя эти слова зловещими. Кто он такой? Это означало, что он не просто мужчина, как она надеялась, и это, вместе со словом «поворот», возвращало ее прежние опасения, что он вампир, что было просто смешно, конечно. Вампиров не существовало, поэтому она оставила эти безумные мысли при себе и просто спросила: — Кто он?

Мэри прищурилась и вдруг встала. — Думаю, мне следует позвать Томаззо.

— Нет. Подожди. — Эбигейл схватила ее за руку, прежде чем женщина успела отодвинуться, и с удивлением обнаружила, что она стала сильнее, чем была последние пару раз, когда просыпалась.

Мэри помолчала, но мягко сказала: — Наверное, именно он должен тебе все объяснить.

Эбигейл поморщилась. — Похоже, общение не является его сильной стороной. Томаззо больше ворчун, чем болтун.

— Как и большинство мужчин, — весело сказала Мэри.

Эбигейл слабо улыбнулась, но мягко попросила: — Пожалуйста. Скажи мне.

Мэри заколебалась, а затем ее глаза сузились глядя на выражение ее лица, и она нахмурилась. — Ты боишься.

Эбигейл отпустила ее руку и отвернулась.

— О, Эбигейл, тебе нечего бояться, я обещаю тебе, — серьезно сказала Мэри, поймав ее руку, прежде чем она успела убрать ее. — Я сама — новичок во всем этом, но уже знаю, что спутники жизни — это все для этих мужчин.

Эбигейл вздрогнула и оглянулась на нее. — Томаззо что-то говорил о том, что я его спутница жизни.

— Да. Так и есть, — заверила ее Мэри. — И поэтому ты для него намного важнее, чем можешь себе представить.

Пока Эбигейл пыталась сосредоточиться, Мэри похлопала ее по руке и положила обратно на кровать. — Я пойду за ним. Я действительно думаю, что именно он должен объяснить все это. Пожалуйста, позвольте ему, — добавила она торжественно. — Не позволяй своим страхам помешать услышать то, что тебе необходимо знать. Как только он все объяснит, ты сможешь принять решение. Но пусть он сначала все объяснит. Ладно? — спросила она в конце.

Эбигейл встретилась с ней взглядом и медленно кивнула.

— Хорошо. Если ты это сделаешь, обещаю, все получится, — заверила ее Мэри и выскользнула из комнаты.

Эбигейл выдохнула сквозь зубы и попыталась расслабиться в кровати, ожидая прихода Томаззо, но это казалось невозможным. Он собирался прийти сюда и объяснить ей, «кем он был», и как бы смешно это ни было, она начала подозревать, что он собирается сказать ей, что он — вампир. Его клыки она заметила еще в ванной, когда он занимался с ней любовью. И еще были следы укусов на шее. Эти два факта объединились в ее сознании, убедив ее в том, что каким-то образом вампиры существовали, и он был одним из них.

Как ни странно, теперь эта мысль не испугала ее так, как в первый раз. Эбигейл задумалась, почему это так, и ответ был прост. Этот человек заботился о ней, когда она болела. Он ухаживал за ней так же внимательно, как она ухаживала за собственной матерью. Судя по немногим ее воспоминаниям, он был нежным, добрым, милым и просто потрясающим. Как она могла бояться его, когда он сделал это? Даже если он вампир?