Ночи с бессмертным

Томаззо не стал читать ее мысли, чтобы выяснить это. Во-первых, как бы хороша ни была Мэри, она его ничуть не привлекала. Другая причина, по которой Томаззо не читал ее, заключалась в том, что он не хотел, чтобы в его голове плясали образы его обнаженного брата. И судя по тому, как Мэри сейчас смотрела на Данте, именно это он там и найдет.

— Ты совершенно прав. Именно это сейчас и вертится у Мэри в голове, — сказал Люциан, явно читая мысли Томаззо. — А поскольку Данте и Мэри только что поженились, ты должен это понимать, хочешь ты того или нет, если только… — он замолчал и прищурился, глядя на Томаззо, а затем его глаза слегка расширились, и намек на улыбку изогнул уголок его рта, когда он пробормотал: — Я полагаю, ты хочешь что-то сказать своему брату?

Томаззо заметил, как напрягся Данте, и сразу понял, что тот неправильно истолковал слова Люциана. Он подумал, что Томаззо не смог прочесть Мэри, а не то, что он отказался попробовать это сделать. Криво улыбнувшись, Томаззо открыл рот, чтобы объяснить, но так же быстро закрыл его и побежал в спальню, когда Эбигейл начала истошно кричать.

Когда он ворвался в спальню, Томаззо увидел, что Эбигейл лежит на кровати с крепко зажмуренными глазами, напряженная, выгнувшаяся дугой и вибрирующая, как камертон.

— Cara! — закричал он, бросаясь к кровати, чтобы обнять ее. Это было все равно, что обнимать доску. Ее тело, казалось, застыло в этом положении, затем Эбигейл снова душераздирающе закричала, когда он прижал ее к своей груди. Дико оглядевшись, он с облегчением увидел, что остальные последовали за ним. Сосредоточившись на Люциане, он рявкнул: — Что происходит?

Мужчина подошел к нему, чтобы посмотреть на Эбигейл, а затем наклонился, чтобы поднять одно веко.

— Ты обратил ее? — спросил Люциан почти с ревом, чтобы перекричать ее крик.

Томаззо встретился с ним взглядом и кивнул. К его облегчению, Эбигейл замолчала. Она все еще была напряжена и дрожала, но, по крайней мере, больше не издавала этого ужасного крика. Сглотнув, он посмотрел на ее бледное лицо, не понимая, что происходит. Он подумал бы, что это просто часть поворота, но это не могло произойти так быстро. А может, могло? Он не был уверен. Он не был свидетелем многих поворотов, но думал, что потребуется, по крайней мере, некоторое временя, чтобы вызвать такую реакцию.

— Как давно? — спросил Люциан, отпуская ее веко и выпрямляясь.

— Я только что закончил, когда вы постучали, — пробормотал Томаззо, крепче прижимая ее к груди.

— Подожди, — поднялся рядом с ними Данте. — Ты обратил ее? Когда у тебя не было крови, чтобы…

— Я должен был, — прорычал он. — Она умирала.

— Умирала? — с беспокойством переспросила Мэри. — Что?..

— Геморрагическая лихорадка Денге, — устало произнес Томаззо, прежде чем она успела закончить вопрос.

— Денге? — удивленно спросила Мэри. — Но обычно это не смертельно.

— Она была обезвожена и потеряла кровь. Ей срочно нужны были капельница и переливание крови, но дорога была размыта и… — внезапно он замолчал и в замешательстве посмотрел на остальных. — А как вы прорвались?

— Одолженный военный джип, и Джастин за рулем, — сухо ответил Люциан и повернулся к молодому человеку. — Достань из джипа холодильник.

Как только Джастин ушел, Люциан повернулся к Томаззо. — Полагаю, ты не догадался найти цепи или веревки, прежде чем начать поворот?

Томаззо покачал головой. Он полагал, что на самом деле даже не думал об этом. Ему очень повезло, что подоспела помощь. Он не знал, что бы он делал в одиночку. Связал бы ее простынями и провел через комнату парад горничных и курортной клиентуры, чтобы она могла питаться?

— Господи, — пробормотал Люциан, и Томаззо был уверен, что тот прочел его мысли.

— Данте, вы с Мэри найдите веревку или цепь, чтобы связать ее, — приказал Люциан. — И снимите для нас комнаты.

— Нет необходимости. На этой вилле четыре комнаты, — быстро сказал Томаззо, радуясь, что может предложить хоть что-то полезное. Данте кивнул и ободряюще улыбнулся, выпроваживая Мэри из комнаты.

— Я думал, ты отправишься в Каракас, как только Мортимер передаст мои сведения, — заметил Томаззо, когда они с Люцианом остались одни. Томаззо сделал два звонка на этом курорте после того, как унес Эбигейл с рыбацкой лодки. Первый звонок — на сотовый брата, сразу же был переадресовал на голосовую почту. Повесив трубку, Томаззо позвонил Мортимеру, главе силовиков. Он тоже был переадресован на голосовую почту. Решив, что попробует еще раз после того, как устроит Эбигейл, Томаззо решил снять номер здесь, на курорте. Эта вилла, очевидно, предназначенная исключительно для владельцев, когда они приезжали здесь, была всем, что было доступно. Томаззо использовал метод контроля сознания, чтобы убедить регистратора отдать ему виллу, а также обойти проблемы, вызванные отсутствием документов или кредитных карт. Он также удостоверился, что вилла не была зарегистрирована как занятая. По сути, их не существовало.