Ночи с бессмертным

Эбигейл попыталась повернуться, чтобы посмотреть на него, но он удержал ее на месте руками и ногами и успокоил ее, просто сказав: — Я не могу контролировать тебя, Эбигейл. Вот почему мы — спутники жизни.

— О, — сказала она, расслабляясь.

Томаззо хмыкнул в ответ на ее капитуляцию и откашлялся. — Так они успокоят твоего друга Джета и вернут его к повседневной жизни. Они будут читать его мысли, контролировать, если это необходимо, и изменять его воспоминания, так что он будет доволен, и прекратит искать тебя и вернется к своей жизни, не беспокоясь о твоем благополучии.

— О, — тихо сказала Эбигейл и попыталась понять, что она чувствует по этому поводу. Она предположила, что это зависит от… — Как они изменят его воспоминания?

— Скорее всего, они заставят его поверить, что он успешно завершил свой полет в Каракасе и провел последние несколько дней на пляже с тобой, где ты встретила красивого итальянца и рассталась со своим другом, чтобы последовать за мужчиной в Италию.

Эбигейл фыркнула на это предположение. — Он не купится на эту чушь.

— Что? — возмущенно спросил Томаззо.

— Я бы никогда по доброй воле не бросила друга, чтобы таскаться за каким-то случайным парнем, которого встретила на пляже, — заверила она его.

— Ты оставила его и приземлилась на пляже со мной, — быстро заметил он.

— Не по своей воле, — возразила она. — Черт возьми, как ты помнишь, я из кожи вон лезла, пытаясь вырваться.

— Хм-м-м, — пробормотал он, немного раздраженный напоминанием. — Это так.

— Да. — Эбигейл вздохнула. — Им придется придумать что-нибудь получше.

— Si, — пробормотал Томаззо, а затем начал играть с ее волосами и спросил: — Ты не против?

Эбигейл снова замерла, уверенная, что услышала хмурые нотки в его голосе. Она настороженно спросила: — Против чего?

— Отказаться ради меня от дружбы с Джетом? — объяснил он.

Эбигейл так резко дернулась, что Томаззо не успел остановить ее, когда она спрыгнула с шезлонга. Он быстро последовал за ней, но остановился, когда она резко обернулась и подняла руку.

— Почему, — холодно спросила она, — я должна отказаться от дружбы с Джетом, чтобы быть с тобой? Он друг, не более. Семья, на самом деле. Если ты думаешь, что можешь диктовать мне, с кем дружить, а с кем нет, то у нас будут серьезные проблемы, приятель.

— Я не хочу диктовать тебе, с кем дружить, — заверил ее Томаззо.

— Тогда что это за чушь насчет Джета? — немедленно потребовала она.

Поколебавшись, он сказал: — У Мэри есть дети и внуки.

Эбигейл моргнула от кажущейся смены темы, а затем сказала: — Я слышала эту часть разговора.

— Они думают, что она погибла в автокатастрофе на прошлой неделе, — объявил Томаззо.

— Нет, — в ужасе выдохнула Эбигейл. — Она знает об этом? Мы должны сказать ей, чтобы она могла… почему ты качаешь головой? Конечно, должны.

— Она знает, — сказал он. — Так и должно быть.

— Что? — Она искоса посмотрела на него, а затем ее мозг начал работать над вопросами. «Мэри было шестьдесят два, но она стала бессмертной. Мэри выглядела лет на двадцать пять. Как объяснить такую перемену, не болтая о бессмертных? Эбигейл была совершенно уверена, что болтать об этом нельзя, иначе новости о них будут по всех СМИ».

Выдохнув, она кивнула. — Хорошо, я понимаю, почему Мэри должна позволить своей семье думать, что она мертва, — признала она, прикусила губу и добавила: — Неудивительно, что она плачет. И неудивительно, что Данте чувствует себя виноватым. Она отказалась от них ради него.

— Данте обратил Мэри, чтобы спасти ей жизнь, как я спас тебя, — сказал Томаззо. — Он ни в чем не виноват и так сильно любит ее, но если бы он не вошел в ее жизнь, она бы не потеряла так много. Вот в чем его вина.

— Понимаю, — пробормотала она и подумала, что это тяжело и для Данте, и для Мэри, но они, без сомнения, справятся. — Я понимаю, почему Мэри не может поддерживать отношения со своей семьей. Но мне не шестьдесят два. Я не сильно изменилась с тех пор, как ты меня обратил. Ну, кроме того, что стала худее, — добавила она с кривой усмешкой, оглядывая себя. — Но мы можем свалить это на лихорадку Денге. Я сама подумала, что это и было источником потери веса, когда впервые проснулась.

— Да, мы могли бы это сделать, — согласился он. — Но что будет через десять лет?

— Что ты имеешь в виду? — неуверенно спросила она.

— Твой друг начнет стареть, а ты нет, — заметил Томаззо.

— Верно, — сказала она, нахмурившись.

— Это зависит от тебя, — мягко сказал он. — Но, в конце концов, тебе придется порвать с ним.

Эбигейл понимающе кивнула и опустилась на край ближайшего шезлонга. По правде говоря, не так уж плохо, если придется порвать с Джетом. Они могли бы вернуться к письмам, как делали это последние пару лет. До сих пор… — Круто. Осложнения, да?

— Меньше для тебя, чем для большинства, — сказал он, усаживаясь в кресло позади нее и обнимая ее за талию.

— Да, — пробормотала Эбигейл, думая о Мэри. Откинувшись на его грудь, она криво улыбнулась и сказала: — Впервые не иметь семьи не кажется такой уж плохой вещью.