Ночи северного мая

И полились слова, щедро политые обильными слезами. И не понять, чего в них было больше – горечи и боли или счастья и радости. Сергей старался разделить боль и радость, но у него всё смешалось. И в этой кромешной темноте неосвещённой комнаты из простых слов слагалась чужая жизнь, которая становилась гораздо ближе и роднее, чем своя, понятная. Незаметно приблизилась ночь, она вошла в открытое окно и уселась по-хозяйски, вытянув свои длинные ноги. Темнота скрыла всё лишнее, выглядевшее при свете убогим и нелепым, оставив лишь неясные силуэты прекрасного единения, которое бывает один раз в тысячелетие. Сергей вдруг осознал, что ради этих светлых минут в кромешной темноте стоило родиться и мучиться, умирать и возрождаться, проклинать и молиться, лишь бы дождаться короткого кусочка счастья.

* * *

Разное бывает детство. У каждого оно своё. Детство бывает счастливым, но часто бывает уродливым. Кому как повезёт. У Влада его вообще не было. Оно прошло через сумрак. Всё было мрачным в ту пору. Отец вставал рано, долго ходил по квартире, гремел посудой, ещё чем-то, а через полчаса не спали уже все. Маленький Владик тихо плакал, а мама бежала на кухню, чтобы покормить главу семьи. В тягостном молчании проходило утро, день пробегал незаметно, а вечером всё начиналось заново. Громыханье, сдавленный шёпот, короткие матерки под фоновую музыку модных шлягеров. Радио не выключали до поздней ночи, лишь приглушали звук, а днём оно орало на всю улицу. Соседи жаловались участковому, тот приходил, но, наткнувшись на угрюмую сосредоточенность хозяина, поспешно сбегал, чтобы не нарваться на ещё бóльшую неприятность. Отец был старше матери на много лет. Они поженились, когда ей было семнадцать, а ему за сорок. Он был учителем математики. Суровый и нелюдимый мужчина, отправленный в сибирский городок по распределению после окончания института, он так и не вернулся в Москву. Жил один, закрыто, без посторонних глаз. Каким образом попала в его ловушку молоденькая выпускница школы, осталось загадкой для жителей небольшого посёлка. Девушка забеременела, пришлось жениться, чтобы не посадили. В положенный срок появился Владлен, хорошенький, как ангелочек, светлый и чистый ребёнок.

– По любви родился! – изрекла акушерка, поглаживая ладное тельце новорождённого. – Таких детей только по любви делают. Ювелирная работа!

Дальше этого не пошло. После рождения ребёнка отец совсем одичал и замкнулся в себе. Гостей он не любил, всех подруг жены потихоньку отвадил от дома и к себе никого не приглашал. В школе отца боялись. Так они и жили, молчком и каждый сам по себе. Мама Влада поначалу всё пела, а потом затихла, слушая песни по радио. Рано ложились спать. Электричество экономили. В кромешной темноте гремел радиоприёмник. Время шло, ребенок подрастал. Воспитанием занималась мама, отец опасливо смотрел на малыша и брезгливо щурился: видимо, не понимал, почему у него такой ребёнок – весёлый, ладный, спокойный. Мама часто оглядывалась на мужа, правильно ли она поступает, так ли делает, но тот ни во что не вмешивался.

Когда Владу исполнилось десять лет, отец умер. Умер внезапно, днём, на кухне. Сидел за столом, слушал радио, молчал, как обычно, сидел-сидел и вдруг упал. Изо рта пошла серая пена. Влад молча смотрел на бьющегося в судорогах отца. Вот прошла волна по телу – и всё стихло. Острый инфаркт. Мать стояла рядом, зажав кулаком рот, чтобы не закричать от ужаса. Оба вспоминали, каким был отец, словно старались навсегда сохранить его образ в памяти. И никак не могли вспомнить. Серые навыкате глаза, седые волосы, небольшой нос, сжатые губы, покрытые сизой плёнкой. Всё в нём было серое, сизое, синюшное, тусклый цвет лица, сизая рябь, синеватые белки. Одевался под стать, в светло-серые костюмы, парусиновые серые туфли, серые рубашки, и пояс на брюках был такого же цвета из кожи-заменителя. И жизнь прожил серую, без единой порочащей истории, вообще без автобиографии – с тремя строчками в анкете: родился, учился, женился. Главными событиями для него стали женитьба на молоденькой девушке, а затем рождение прелестного сына, но эти события никак не повлияли на его судьбу.