Ночи северного мая

Он ушёл безымянным, безвестным и безродным. Мать и сын не любили его, и он это знал. И похоронили его как-то вскользь, без особых церемоний. Могильщики выкопали могилу, опустили гроб, закопали. Мать стояла чуть поодаль от земляного бугорка, держа за руку сына. Мальчик дрожал от холода и нервов. Больше никого не было. Из школы никто не пришёл. После смерти отца им стало легче жить. Никто не изводил молчанием. Влад рос легковозбудимым и нервным ребёнком. Чуть что, сразу в слёзы. Влад не был капризным, но уж очень хрупкий ребёнок, тонкий, тоньше острия иглы. Мать намучилась с ним. После смерти мужа оформила пенсию по утрате кормильца и уехала из Сибири навсегда, не оставив в памяти ничего, кроме неизбывной тоски. Когда при ней говорили, что Сибирь – это богатый и раздольный край, она закрывала руками лицо и принималась плакать. Мать могла плакать весь день, откуда только силы брались. Влад терпеливо сносил тоску матери, ведь, кроме неё, у него никого не было. Они переехали в Белоруссию, там жили какие-то очень дальние родственники, а уже оттуда Влад уехал в Ленинград. Ещё в Сибири он услышал о великом городе и заболел им. Мечтал учиться в нём, жить, любить, творить. Единственное, в чём Влад был не уверен, так это в своём призвании. Он никак не мог определиться с профессией, направлением, специальностью. Грубые мужские профессии его не прельщали, он считал, что в них слишком много хамства и цинизма. Театр ему был неинтересен. Музыка оставляла Влада равнодушным. Кино, танцы – всё мимо, мимо, мимо. Танцы, впрочем, привлекали Влада, но он не умел двигаться, а начинать с нуля не хотелось. Владу всё казалось, что у него всё должно получаться само собой, ведь дети, рождённые по любви, талантливы и непосредственны. Об этих словах акушерки ему рассказала мать в порыве откровенности. Первый год обучения в Технологическом подходил к концу, а Влад никак не мог определиться с будущим. Он поступил в институт случайно, выбрав именно тот факультет, на который было меньше всего желающих поступить. Конкурс маленький, специализация сложная. Знаний, полученных в школе, хватило только для поступления. Учиться Влад не хотел. Будущее постоянно ускользало от него, порождая приступы невыносимого отчаяния. Мать скучала по нему, заботилась, посылала по две посылки за месяц. Влад щедро делился продуктами с однокурсниками, забывая, каким трудом мать зарабатывает на хлеб. Влад был далёк от реальных проблем. Ему было всё равно, где и кем работает мама, на что живёт, как себя чувствует. Если бы она умерла, он бы даже не огорчился, восприняв её смерть как данность. Он и по отцу не переживал, когда тот умер в одночасье. Умер и умер, значит, время пришло. Смерть дарит бессонницу живым, влияет на психику, отнимает здоровье, но то, что она неизбежна, с этим люди смирились.

Иногда Влад писал обеспокоенные письма, интересуясь делами матери, но та спешила обрадовать, что у неё всё в порядке. Пусть сыночек не переживает. Ещё Владу хотелось узнать тайну возникновения чувств у отца и матери, но он не мог попросить её довериться ему. Лишь только он подступал с вопросами, как язык скисал во рту. Наверное, мать никогда не расскажет правды. Слишком она тяжёлая, эта правда, будет лежать в душе мёртвым грузом и не даст жизни. Влад перестал думать об этом. Отца уже не было, так пусть хотя бы мать живёт, пока он устроится в этой жизни. Одному невозможно жить на свете. Это опасно для здоровья. Влад старался меньше думать о семье, переключив всё внимание на мечты о будущем. С учёбой у Влада не заладилось. Он сидел на лекциях отрешённый, в голове витали фантазии, одна безудержнее другой, голод изъедал желудок, а в карманах зияла пустота. Влад сжимал кулаки и думал, на что он купит обед, а про вечер старался не загадывать. В пору молодости кажется, что вечер наступит лишь через столетие, настолько долго тянется время, особенно когда сидишь в учебной аудитории.