Ночи северного мая

– Москвин, смотри, мы кидаем звёздочку в стакан, заливаем всё это прозрачной жидкостью. Ах, как вкусно пахнет! Тебе первичное звание присвоили. Везунчик ты наш!

Петров подскочил и сунул гранёный стакан Сергею в руки. Водка расплёскивалась, пальцы не слушались. Москвин с трудом ухватился за ребристые грани.

– Иди к себе, выпей за наше здоровье! Хорошей тебе службы, сынок!

Петров легонько подтолкнул Москвина к двери. Тот послушно вышел. Наташа, сидя за высокой деревянной стойкой, лучилась сияющей улыбкой. Она подбадривала Сергея, покачивая головой в такт его шагам. Москвин, шатаясь, прошёл мимо неё и направился к выходу, с трудом удерживая стакан в левой руке. Правой он держался за сердце, словно хотел вырвать его и бросить себе под ноги.

– Серёжа, я сейчас приду, ты не волнуйся!

Наташа накрыла поднос полотенцем и робко постучала в кабинет Петрова, оборачиваясь и улыбаясь, словно просила прощения, что не может уделить внимания именно в эту минуту. Сергей с ненавистью посмотрел на неё. Невинная улыбка девушки сводила его с ума. Чему она-то радуется?

– Герман Викторович, надо что-то делать! – сказал полковник Ряднов, постукивая стиснутым кулаком по чайному столику.

– Николай Петрович, вы о чём? – удивился Петров, отмахнувшись от Наташиного подноса.

– Ваш сотрудник не выполнил задания! Его надо не к награде представлять, а на нары уложить!

Петров крякнул и заметно покраснел. Он знал, что Москвин нарушил инструкции. Стажёр действовал не по правилам игры. Полковник был уверен, что больше никто об этом не знает. Надеялся, что пронесёт. Надежды не оправдались. Все за всеми следят.

– Николай Петрович, будет исправлено! Наташа, Беспалова ко мне! Срочно!

– Слушаюсь! – пискнула Наташа и испарилась из кабинета, надеясь застать в приёмной Москвина, но его уже не было.

Сергей с трудом доковылял до своего кабинета, не понимая, как он вынесет ещё одного человека, но, на его счастье, Басова там не было. Наверное, тот торчит у Москалёва. Сергей посмотрел на стол, но ничего не увидел. Перевёл взгляд на стену, потолок – всё чёрное. Глаза отказывались видеть этот мир. Скоро перестанут слышать уши, откажет желудок, затем перестанет функционировать весь организм. Это называется коллапс. Именно от него умерла Дора Клементьевна Саркисян. Всю жизнь она боялась коллапса. От него и скончалась.

Москвин прислушался к себе, надеясь, что всё, что может отказать, уже не работает, но сердце гулко ухало и стучалось во все клетки и клеточки. Оно пыталось достучаться до Москвина, а он его не слышал. Наконец настал момент, когда необходимо прислушаться к голосу собственного сердца. Почему-то удача благоприятствовала неудачнику от рождения. Обычно она всегда была позади него, а вчера повернулась лицом. Как ни странно, люди теряют контроль над ситуацией, когда встречаются с удачей лицом к лицу. Редко кому удаётся разглядеть собственное везение в деталях. А оно рядом; вон как блестит, переливаясь золотом сквозь кристально-чистую водку высшего качества.

От удачи разило перегаром. Москвин хотел вылить водку вместе со звёздами в окно, но передумал. Прибегут с улицы, будут кричать, ругаться, скандалить. Дежурного с ума сведут. Ни к чему разводить детские шалости во время взрослых игр. Играть так играть! Жить так жить! Москвин отодвинул стакан и положил голову на сложенные руки. Только сейчас он почувствовал, как зверски устал от всего – от службы, от жизни, от раздумий и от страха. Он устал бояться жизни. С самого рождения он боялся, что его разоблачат. Всё время думал: а вдруг люди узнают, кто он такой на самом деле, и это было страшнее всего. Но, как оказалось, сами люди ещё хуже, чем он сам. Они тоже боятся разоблачения. Они совершают поступки, противоречащие Божьим законам, но совершают их во имя высокой справедливости. Они прикрываются словами о чести и достоинстве, но ни того ни другого у них нет и в помине. У них ничего нет за душой. Они нищие. Нищие духом и телом. Всё человечество пришло на берег и думает, утопиться ему или нет. И нет той реки, которая смогла бы поглотить всё живое на земле за один раз. Много веков человечество развивалось по спирали, оно, как ему казалось, двигалось вперёд, но неожиданно спираль завела в тупик. Из него нет выхода. А ведь спираль не может привести в тупик по определению. Она же спираль! Москвин поднял голову. В кабинете кто-то был. Наверное, Наташа пришла. До чего же утомительными бывают милые девушки!

– Наташа? – спросил Сергей, тщетно пытаясь разглядеть во мраке симпатичное девичье лицо.

Кто-то потоптался и вышел, тяжело топая тяжёлыми ботинками. Одна нога волочилась по деревянным доскам. Сергей обрадовался. Первыми ожили уши. Они слышат чужие шаги. Они могут определить, кто был здесь, мужчина или женщина. Следом за ушами откроются глаза. И тогда станет легче. Уши и глаза избавят от чувства беспомощности.

– Ба-а-а-а! А ты здесь, что ли?

Товарищ Басов весело расхохотался. Он громко стукнул дверью, повернулся на пятках, весь лёгкий, почти невесомый, и бросился обнимать Сергея.