Ночи Виллджамура

–  Благодарю. – Джерид сверкнул своим медальоном с древним символом перегонного куба, подтверждающим, что он на службе. – Следователь Румекс Джерид, а вы, как я понимаю, Джарро?

–  Верно, насколько вообще верны какие-либо имена, – отвечал даунир.

Джерид не мог оторвать от него глаз. Вдвое выше человека, весь покрытый шерстью, он производил внушительное впечатление.

–  Простите, но я как-то не думал, что вы и в самом деле существуете, – так власти старались спрятать вас ото всех.

–  Вот как? Любопытно. Знаете, я уже и сам начал думать, что я не существую. Меня держат здесь взаперти… ну не то чтобы взаперти, но куда я пойду отсюда? Говорят, что мне опасно выходить в город. Судя по всему, жрецы особенно не хотят меня видеть. Вот почему мало кто знает, что я вообще существую. Боятся, как бы мое присутствие не оскорбило их маленькую религию. А люди иногда оставляют небольшие подношения под моей дверью, и я поскальзываюсь на них, когда иду облегчиться. Но у меня по-явилась надежда: солдаты берут меня с собой в экспедицию на север. Думаю, мне там понравится, здесь-то у меня что за жизнь? – И он обвел своей массивной ручищей ряды книг вокруг. – С другой стороны, я сомневаюсь. Кто знает, может быть, сидеть здесь и читать днями напролет лучше, чем пытаться выяснить, что еще я умею.

Джерид решил немного поболтать с дауниром. Тот показался ему симпатичным, хотя и чересчур разговорчивым.

–  В них, наверное, тьма всяких знаний, в этих книгах?

–  Да, но в них нет ответов на вопросы глобального характера. Наш мир так стар, наше солнце такое красное… Философы полагают, что все должно рано или поздно закончиться, и я с ними согласен, хотя бы потому, что такое уныние владеет всеми вокруг. А ты, румель, чего ты ищешь?

–  Твоей мудрости, Джарро. – Пошарив под мантией, Джерид извлек пергаментный свиток и подал его дауниру, который, встав и возвышаясь над румелем, словно башня, зажал документ большим и указательным пальцем и стал читать.

Джерид добавил:

–  Информация строго конфиденциальная, сам понимаешь.

–  Конфиденциальная, как же, просто ты, судя по всему, не можешь ее прочесть.

–  Да, это верно. – Джерид хохотнул. – В общем, если ты сможешь мне ее перевести, то пусть это останется между нами. Ты ведь, говорят, из древних.

–  Боюсь, что только телом. Я не помню ничего, что было со мной до моего появления в этом городе.

–  Значит, ты тоже не можешь это прочесть? – спросил Джерид, несколько разочарованный.

–  Я так не говорил, – прогремел великан и, кажется, нахмурил кустистые брови. – Нет, у меня есть книги, по ним я изучил множество древних языков в надежде разыскать следы своего прошлого. Я все время учу новые слова. Только вчера я обнаружил, что слово «джорсалир» имеет глубокие корни.

Джарро недолго глядел на пергамент, потом поднес к нему свечу. Джерид моргнул, опасаясь, как бы его единственная улика не превратилась на его глазах в кучку пепла.

–  Да, думаю, что я сумею это истолковать, – сказал наконец даунир. – Может, возьмешь чернила и бумагу, чтобы записать перевод?

–  С удовольствием.

Порывшись с минуту между стопками книг, великан извлек откуда-то из-под них перо и лист чистого пергамента:

–  На, держи.

Джерид сел за стол и приготовился писать.

–  Здесь сказано: «У нас есть возможности и средства. В несколько дней мы могли бы избавиться от пяти тысяч, а затем похоронить их в море. Это можно сделать с легкостью и тайно. Подтверждаю, что в городе достаточно подземных ходов, чтобы осуществить ваш план. Я имею в виду старые спасательные туннели, которыми наш возлюбленный древний город сам предлагает нам воспользоваться для удаления ужасной бородавки с его сияющего лика». Остальное неразборчиво, возможно попорчено сыростью.

Закончив читать, Джарро поглядел на Джерида:

–  Кажется, я сообщил тебе неприятную весть, румель?

Джерид глубоко вздохнул, обдумывая услышанное. Скатал пергамент, на котором только что писал, и сунул его во внутренний карман мантии.

–  Джарро, ты прекрасно справился. Огромное спасибо за твои труды.

«Пять тысяч мертвецов? – металось между тем у него в мозгу. – Что это за чертовщина такая? Неужели кто-то на самом деле планирует устроить такое в городе? И если да, то зачем Совету убивать пять тысяч?»

–  Где ты взял этот документ? – Великан протянул Джериду его пергамент.

–  На самом верху, что мне и не нравится, – отвечал тот.

–  Ты, румель, скажи мне, вы живете дольше людей, ведь так?

–  В три или в четыре раза. А что?

–  И поэтому в инквизицию почти не берут людей? – Даунир лениво тронул себя за клык.

–  Чем следователь старше, тем лучше, ведь мы помним давние преступления. Нам лучше известны городские нравы. Так мы сами объясняем себе причину, однако существует легенда, что такой обычай был введен людьми и румелями с самого начала, чтобы предотвратить соперничество между двумя видами, основавшими город. Нас, румелей, мало в Совете, и тем более лестна уступка, по которой нам отдано право блюсти закон.

–  Я и сам так думал, но услышать от тебя подтверждение было приятно. Я накапливаю факты, как губка – воду.