Ночью вся кровь черная

До сих пор я никогда не кончал внутри женщины, потому что у меня не было тела. Какой-то голос говорит мне издалека: «Это гораздо лучше, чем рукой!» Этот далекий голос шепчет у меня в голове: «Сила! Прямо как первый снаряд, который рвется в тиши на рассвете и переворачивает тебе все нутро». И еще голос издалека говорит: «В мире нет ничего лучше». Я знаю, я понял, что этот голос, пришедший издалека, и даст мне имя. Я знаю, я понял, этот голос скоро меня окрестит.

Женщина, подарившая мне эту телесную радость, лежит подо мной. Она неподвижна, глаза ее закрыты. Клянусь тебе, я ее не знаю, никогда ее не видел. А ведь это она, представ моему взору, дала мне глаза, чтобы я мог видеть. Клянусь тебе, я смотрю глазами, трогаю руками, которые мне не принадлежат. Невероятно, но клянусь тебе, это правда. Мой «туда-сюда», как называет его голос издалека, находится внутри тела незнакомой женщины. Я ощущаю внутреннее тепло этого тела, зажавшего его весь сверху донизу. Клянусь тебе, у меня такое впечатление, что я обитаю в своем теле с тех пор, как обитаю в теле этой неизвестной женщины. Она не шевелится подо мной, лежит с закрытыми глазами, я не знаю, кто она. Клянусь тебе, я не знаю, почему она согласилась принять мой «туда-сюда» к себе внутрь. Все-таки странно лежать на незнакомой женщине. Странное впечатление, когда твое тело кажется тебе чужим.

Я в первый раз вижу свои руки. Я двигаю ими, верчу так и сяк рядом с головой женщины, на которой лежу. Глаза у нее закрыты. Я опираюсь о локти. Чувствую, как ее груди касаются моей груди. Я могу наблюдать за своими руками, двигающимися вокруг ее головы. Я и не представлял себе, что они такие большие. Клянусь, я думал, что руки у меня меньше, пальцы тоньше. Не знаю, почему, но вдруг оказалось, что у меня огромные руки. Странно, но когда я сгибаю пальцы, когда сжимаю и разжимаю кулаки, я вижу, что руки у меня как у борца. Клянусь тебе, что там, откуда я явился, таких борцовских рук у меня, кажется, не было. Это тот далекий голосок шепнул мне, что теперь у меня руки борца. Удивительно. Надо будет посмотреть, может, и остальное тело у меня как у борца. Надо будет проверить, в каком состоянии находится мое тело – мое и в то же время не мое. Мне надо оторвать тело от неизвестной женщины, что лежит подо мной. Она кажется спящей. Странно, что я не очень-то ее разглядываю, хотя она кажется мне красивой. Я лично думаю, что мне нравятся красивые женщины. Но мне надо сначала осмотреть собственное тело, чтобы понять, похоже оно или нет на тело борца, как утверждает голос издалека.

Я отрываюсь от красивой женщины с закрытыми глазами, что лежит подо мной. Странно слышать этот звук – звук наших разлепляющихся тел. Мне хочется смеяться. Звук получился влажный, как у ребенка, когда при появлении мамы, которая запрещает ему сосать палец, он быстро вынимает его изо рта. Этот образ, пришедший мне на ум откуда-то издалека, вызывает у меня смех. Странно оказаться лежащим рядом с незнакомой женщиной. Странно, как быстро стучит у меня сердце, когда я оглядываю себя, чтобы понять, похоже ли мое остальное тело на мои руки. Я поднимаю руки к потолку белой комнаты. Обе руки. Клянусь, они напоминают два ствола старого мангового дерева. Я опускаю руки и вытягиваю их снова вдоль туловища. Потом я поднимаю обе ноги прямо к потолку белой комнаты. Клянусь, они похожи на два ствола баобаба. Я опускаю ноги, вытягиваю их и думаю, как это странно – оказаться вдруг в теле борца целиком. Странно прийти в мир в такой хорошей физической форме. Странно обнаружить в себе столько силы. Клянусь тебе, я не боюсь неизвестности, я ничего не боюсь, как настоящий борец, но все же родиться на свет в красивом теле рядом с красивой женщиной приятнее, чем в теле заморыша рядом с уродиной.

Я не боюсь неизвестности. Клянусь тебе, мне даже не страшно от того, что я не знаю своего имени. Мое тело говорит мне, что я – борец, и мне этого достаточно. Мне не нужно знать моей фамилии, мне хватит и тела. Мне не нужно знать, где я, мне хватит и тела. Мне ничего больше не нужно, только знать, что у меня новое сильное тело. Я снова протягиваю к потолку белой комнаты обе руки, толстые, как стволы старых манговых деревьев. Кисти кажутся мне дальше от плеч, чем я думал. Я сжимаю кулаки, потом разжимаю, сжимаю и разжимаю вновь. Странно видеть, как играют под кожей рук мускулы. Мои руки тяжелее, чем я думал, они полны нерастраченной силы, которая, кажется, может в любой момент вырваться наружу. Но неизвестности я не боюсь.

XXII

Спасибо, мадемуазель Франсуа! Видит Бог, я не ошибся. Пусть даже я не говорю по-французски. Я знаю, я понял, что означал взгляд мадемуазель Франсуа, когда она смотрела на середину моего туловища. В разговоре при помощи глаз мадемуазель Франсуа нет равных. Ее глаза прекрасно сказали мне, чтобы тем же вечером, когда они слегка коснулись середины моего туловища, я пришел к ней в комнату.