Ночная Добыча (ЛП)

  По толпе пробежала рябь разговоров, а затем женский голос сказал: «Лоуренс пошел к Портеру». Кто-то еще сказал: «Тише», и женский голос сказал: «Тише, твоя задница, он убивает маленьких девочек, кто-то».

  «Белые девушки. . . это не имеет никакого значения. . . еще белый. . . Что сделал Лоуренс. . . ?»

  — Нам пора идти, — тихо сказала Кэрриган. — Пока кто-нибудь не сбежал к Портеру и не сказал Лоуренсу, что мы идем.

  ЛУКАС И КОННЕЛЛ ехали с Кэрриган. — «У Портера» — это заведение, работающее в нерабочее время, на Двадцать девятой, — сказал Кэрриган. «Мы должны получить отряд, который будет блокировать нас».

  — Не повредит, — сказал Лукас. — Это место все еще будет открыто?

  «Еще пятнадцать минут или около того. Летом он обычно закрывается около пяти.

  Через четыре минуты они встретились с отрядом на стоянке ресторана Perkins. Один патрульный был черным, другой белым, и Лукас разговаривал с ними через окна машины, рассказывал им, кого они ищут. «Просто держите любого, кто выходит. . . Ребята, вы знаете, где это?

  "Да. Мы соскользнем прямо по переулку. Однако, как только вы увидите, что мы входим, вам лучше пройти вперед.

  — Давайте сделаем это, — сказал Кэрриган.

  «Насколько это может плохо закончиться?» — спросил Коннелл.

  Кэрриган взглянула на нее. «Все должно быть не так уж плохо. Porter's — нормальное место; Портер идет рядом. Но ты знаешь . . ».

  "Да. Лукас и я белые».

  — Лучше отпусти меня первой. Не кричи ни на кого».

  Они задержались на углу, ровно настолько, чтобы отделение успело проскочить за ними, пройти половину квартала и нырнуть в начало переулка. Кэрриган подъехала к четырехугольному дому в стиле 1920-х годов с широким крыльцом. Веранда была пуста, но когда они вылезли из машины, Лукас услышал мелодию Чарльза Брауна, доносившуюся из открытого окна.

  Кэрриган шла впереди по дорожке через крыльцо. Когда он вошел в дверь, Лукас и Коннелл на мгновение остановились, освободив немного места, а затем последовали за ним.

  Гостиная старого дома была превращена в бар; в старой гостиной было полдюжины стульев, три из них были заняты. Двое мужчин и две женщины сидели вокруг стола в гостиной слева. Все остановилось, когда вошли Лукас и Коннелл. Воздух был пропитан табачным дымом и запахом виски.

  "Г-н. Портер, — говорила Кэрриган лысому мужчине за барной стойкой.

  — Что я могу сделать для вас, джентльмены? — спросил Портер, держась обеими руками за стойку. У Портера не было лицензии, но обычно это не было проблемой. Один из мужчин за столом отодвинул свой стул на дюйм, и Лукас посмотрел на него. Он перестал двигаться.

  — Один из ваших покровителей видел подозреваемого в убийстве — белого мужчину, который убил белую девушку и выбросил ее тело в парке, — сказал Кэрриган вежливым тоном. — Парень — маньяк, и нам нужно поговорить об этом с Лоуренсом Райтом. Вы видели Лоуренса?

  «Я действительно не могу вспомнить. Имя незнакомое, — сказал Портер, но его глаза намеренно скользнули в сторону зала. На двери была написанная от руки табличка с надписью «Мужчины».

  — Что ж, тогда мы уйдем с вашего пути, — сказала Кэрриган. — Я просто отлью, если вы не возражаете.

  Лукас отодвинулся, пока не оказался спиной к часам Зернового Пояса, где он все еще мог заблокировать дверь. Его пистолет был пристегнут к поясу сзади, и он положил руку на бедро, словно нетерпеливо дожидаясь Кэрриган. Голос сказал: «Копы сзади», а другой голос спросил: «Что это значит?»

  Кэрриган прошла по коридору, прошла мимо двери, затем отступила и распахнула ее.

  И улыбнулся. — Эй, — позвал он Лукаса, улыбаясь и удивляясь. "Угадай, что? Лоуренс здесь. Сижу на горшке».

  Из комнаты донесся вой: «Закрой дверь, мужик. Я делаю свое дело. Пожалуйста?"

  Голос звучал как в плохом комедийном сериале. После минутной тишины кто-то в гостиной рассмеялся, единым гортанным женским смехом, и вдруг весь бар рассыпался, посетители взревели. Даже Портер уткнулся лбом в стойку, смеясь. Лукас рассмеялся, не слишком много, и расслабился.

  ЛОУРЕНС был худым, почти истощенным. В двадцать лет у него выпали передние зубы, как верхние, так и нижние, и он издавал влажные чавкающие звуки, когда говорил: «. . . Не знаю, чавкай , было темно. Синий с белым, думаю, хлебать. И у него была борода. Дерьмовые колеса на грузовике.

  — Действительно большой?

  «Да, очень большой. Кто-то сказал, что у него были подножки? Хлеб. Не думаю, что у него были подножки. Может он и видел, но я не видел. Он был белым парнем, но с бородой. Темная борода.

  — Борода, — сказал Коннелл.

  — Почему ты уверен, что он был белым? Лоуренс нахмурился, словно решая головоломку, но тут же просиял. — Потому что я видел его руки. Он взял щепотку, чувак. Он был пьян, вот почему я посмотрел на него.

  «Кока-кола?»

  — Должно быть, — сказал Лоуренс. «Ничто другое не выглядит так, знаете ли, когда ты пытаешься гудеть, когда идешь или делаешь что-то еще. Хлеб. Ты просто берешь щепотку и кладешь ее туда. Вот что он делал. И я видел его руки».

  — Длинные волосы, короткие? — спросил Коннелл.

  «Не могу сказать».

  «Наклейки на бампер, номерные знаки, что-нибудь?» — спросил Лукас.