Ночная прогулка

Внутри здания пахло свежей краской. Стены коридора были покрашены в приятный расслабляющий небесно-голубой цвет, потолок – побелен, на полу – глянцевая плитка. Много фотографий в рамках, висевших вдоль стен. Цветы в вазах. Новенькая еще не распечатанная мебель. И конечно снующие туда-сюда дети, с интересом наблюдающие за незнакомцем.

– Ух, ремонт идет полным ходом, – сказала Анна Владимировна, – устали немного от него. Лишние заботы. Но как хорошо становится. – Она открыла ключом кабинет. – Заходите. Садись. И еще раз спасибо, что помогли вернуть девочку в детский дом.

Виктор сел напротив Анны Владимировной, которая прежде чем сесть открыла настежь окно. Кабинет был тесным и узким.

– Не боитесь сквозняков?

– Нет.

– Первый раз в детском доме?

– Так заметно?

– Глаза выдают. Это нормально. – Анна Владимировна посмотрела на часы. – Виктор Степанович, сейчас у меня перерыв. К часу дня я должна готовиться к обеду. Поэтому спрашивайте, все расскажу.

– Да не знаю с чего начать. Можете рассказать мне про Лизу.

– Хорошая девочка. Послушная и дружелюбная. Добрая и ласковая. И что немаловажно: человек родился с большим сердцем и старой душой. Понимаете? – Виктор неуверенно кивнул. – Знаете, есть такие особенные дети – смотришь на них и думаешь: дети как дети. Начинаешь с ними разговаривать и понимаешь – да и не ребенок вовсе, а умудренный жизнью старик в юном теле. Вот такая у нас… Катя.

– Катя?

– Лиза – ненастоящее имя. Придумала для побега. Кстати, я не ожидала от неё ничего такого «криминального». Обхитрила меня, дежурного воспитателя, вахтера. Вы уж поверьте, это не так просто. – Анна Владимировна задумалась. – Но не буду отрицать, причины для побега были. Узнала от старших девочек, что ее родная мать умерла.

– …

– Просто не понимаю, как дети обо всем узнают.

– …

– Мать, Яну Олеговну, нашли мертвой на детской площадке. По официальным данным: передозировка. Наркотики любила больше, чем собственного ребенка. Поэтому и лишили родительских прав. Ушла из дома за очередной дозой, закрыла двухгодовалого ребенка в квартире. И вернулась тогда, когда девочки нужна была неотложная скорая помощь. Врачи чудом спасли девочку.

– Ужас. Отца тоже нет в живых?

– Ничего не скажу. Не владеем такой информацией. Яна сама не знала отца ребенка.

– Бабушка?

– Воспитывал Яну отец, Дмитрий Васильевич. Мать умерла от рака желудка, когда Яне было три года. Сам Дмитрий Васильевич после смерти жены сломался и пристрастился к выпивке.

– Печальная история.

– Если смотреть на ваши решительные глаза эта история закончится для Кати очень даже хорошо.

– И это заметно?

– Ох уж мои глаза – они все видят, – Анна Сергеевна улыбнулась Виктору.

– И что мне делать?

– Пройти через бюрократический ад. Кипа бумаг, вереница процедур, долгое ожидание. – Молчание. – А если серьезно: пройти обучение в школе приемных родителей, получить разрешение на усыновление, потом встать на учет, обратить в суд и официально зарегистрироваться через ЗАГС. Ну и выбрать ребенка, что вы уже сделали.

– Ясно.

– Вы не волнуйтесь, я помогу, чем могу. Главное другое: вы сами готовы взять на себя такую ответственность?

– Страшно немного.

– Это нормально.

– Я готов. Давно уже. С бывшей женой не могли завести собственного ребенка. – Голос дрогнул. – И тут я встречаю Лизу. Ах, Катю. И понимаю, что не хочу оставлять ее. Отпускать.

– Вижу, что вы готовы.

– Да? Вы так думаете?

– Совершенно точно. Хотите поздороваться с ней?

– А можно?

– Нужно. Тем более она спрашивала о вас.

– Да? Что именно?

– Хотела извиниться, что обманула. И хотела спросить, взяли ли вы собаку?

Виктор улыбнулся. Сердце его не обманывало.

***

– Ты решился на удочерение, проведя с незнакомой девочкой одну ночь? – спросила Настя, когда брат закончил рассказывать. Закурила очередную сигарету. На кухни висело облака никотинового дыма.

– Да.

– Большой шаг. Уверен?

– Настя, абсолютно. Пойми… это решение не одного дня. Ты, как никто другая, знаешь о моих проблемах со здоровье. Знаешь, что своих детей у меня не будет. Чуда не случиться. Афганистан перечеркнул родословную.

– Знаю, к сожалению.

– Я могу. И… хочу стать отцом для приемного ребенка. Я не понимаю кто я? На что похожа моя жизнь? Она – фальшива. Искусственна. Работаю, прихожу домой, ем, гуляю и сплю. Сплю по два-три часа, бессонница от наслаивающихся друг на друга мыслей, страхов, ненужных волнений и эмоций. Ни с кем не общаюсь, на работе целый день за компьютером. И так день за днем. Все повторяется и не меняется. И не будет меняться, пока я не изменю. А если не изменить сейчас – потом поздно будет. Не хочу оставаться взаперти.

– Раньше считал по-другому. Помнишь, поссорились из-за этого в прошлый раз?

– Зря с тобой спорил.

– И сейчас тебе ужасно стыдно и ты извиняешься перед сестрой, так?

– Извиняюсь. И мне стыдно. Я был ослом.

– Братик извинился – вот от чего начнется метель.

– Просто явился маленький ангел и открыл мне глаза на то, как я живу.

– И, по всей видимости, еще и сердце.

– Теперь ты понимаешь, почему я так решил? Представь, как она сможет изменить меня за год?

– Хотела бы я посмотреть.

– И я хочу.