Ночная сучка

Но едва она легла рядом, к ее ужасу оказалось, что позитивное мышление не помогло, потому что мальчик тут же принялся брыкаться, клянчить водичку, холодное полотенчико, морковку, яблочко, печеньку в виде зверушки.

Нет, сказала она, нет. Пора спать, а не есть. Нам надо отдохнуть. Будь хорошей собачкой и спи.

Когда попытки вовлечь мать оказались безуспешными, мальчик сел в постели и принялся сам с собой играть в ладушки, хлопая то в ладоши, то себя по животу, и истерически смеяться, неадекватный от усталости. Она тоже устала, была так невероятно вымотана, что ей хотелось утонуть в мягком матрасе, принимающем форму тела, хоть одну ночь отдохнуть от утомительного ритуала – не перечитывать одни и те же книги, не рассказывать одни и те же сказки, не включать песенки на телефоне в ожидании, когда мальчик заснет.

Да, она укладывала мальчика спать почти каждую ночь с момента его рождения. Конечно, она была единственной, кто мог угомонить его, когда он был младенцем и хотел лишь одного – чтобы его кормили грудью, пока он не погрузится в сон о больших мясистых подушках и океанах теплого, теплого молока. Но разве в каком-то смысле ее муж не задолжал ей множество бессонных ночей? Разве он не должен был всякий раз, когда у него появлялась возможность, с радостью и благодарностью укладывать мальчика спать во имя многих ночей – многих лет, – когда за эту задачу отвечала она?

Да, так было бы честно, но конечно, в их семье было совсем не так. Даже когда муж возвращался домой после рабочей недели, она в пятницу – потому что он устал, он вообще всегда был усталым и иногда мучился желудком, потому что по пути домой пил кофе и жевал попкорн, и в результате его мутило, и ему хотелось скорее сесть за компьютер, погрузиться в мир своих игр, и видео, и Папки, немного расслабиться, ты же понимаешь? – не решалась закатывать сцен или вступать в спор, и ей ничего больше не оставалось. Такая несправедливость еще больше злила Ночную Сучку, когда она без сна лежала в постели, светильник мигал, а мальчик вертелся. Час, два часа, в течение которых он болтал, смеялся, хлопал в ладоши, брыкался, плакал, требовал объятий, затем вырывался из них, потому что ему было жарко, просил холодной водички, плакал, потому что мать не принесла ее, вновь брыкался. От всего этого Ночной Сучке отчаянно хотелось умереть.

Я трачу свою жизнь, лежа в этой темной комнате, думала она. Я трачу свои самые продуктивные годы на такое непродуктивное ожидание.

Спи, пожалуйста, умоляла она и тихо плакала, потому что очень устала, потому что она хотела провести хотя бы час без брыканий ребенка, хотя бы час посмотреть телевизор, хотя бы час посидеть на диване, глядя в стену, хотя бы час. Только и всего. Но нет, она лежала, и лежала, и лежала, а потом бац – и вот уже было десять часов.

Она все еще не отучила мальчика от соски, потому что это еще больше бы усложнило ритуал укладывания в постель и ее жизнь в целом. В последнее время соска стала постоянным источником скандалов и однажды, упав на землю, вызвала у мальчика истерику, потому что он увидел прилипшую к ней грязь, сосновые иголки и кусочки коры и осознал, что не может сразу сунуть ее обратно в рот.

И конечно, это стало причиной постоянных пробуждений среди ночи – соска, выпавшая изо рта, поиски в темноте, паника, попытки успокоиться. Если бы она могла проспать целую ночь… Она мечтала о сне, о том, как прекрасно могла бы чувствовать себя утром, о сновидениях, которые могла увидеть. Кем бы она стала, проспав целую ночь? Возможно, кем-то совсем другим.

К тому же мальчик был уже слишком большим для соски. Его ровесники, которых она видела в библиотеке, сосок не сосали. Она указывала ему на них. Видишь? С сосками одни малыши. Но мальчик качал головой и упрямо вцеплялся в свою пустышку.

Я малыш, заявлял он. Я малыш.

Так что в этот понедельник, снова его укладывая, усталая, потная, злая на мужа, проведя два часа в кровати рядом с мальчиком, она решила, что с соской пора прощаться.

Она могла бы придумать какой-нибудь изящный сказочный сюжет, завернуть соску в шарф и повесить на самую красивую ветку сирени в качестве подарка феям. Но в ней уже бурлила кровь Ночной Сучки, и она сказала мальчику, что будет играть с ним в собак, только если он будет вести себя как настоящая собака.

Собачьи правила, отрезала она, и мальчик кивнул. – Во-первых, собачки не сосут соски, правда? Мальчик серьезно посмотрел на нее в свете ночника и без малейших колебаний отдал ей свою желтую пустышку. Господи. Надо было сделать это давным-давно.

Хорошо, продолжала она. А где собачки спят?

Мальчик озадаченно нахмурил лоб и поднял вверх пухлые ручонки.

Ну-ка давай, заявила она, вылезая из кровати и за руку ведя его в гостиную, где в уголке стояла большая конура. Мальчик в ошарашенном восхищении смотрел, как мать кладет в конуру пуховое одеяло, а потом поворачивается к нему и восклицает: тадамм!

Он тоже указал на будку и спросил: да?

Отлично! воскликнула Ночная Сучка. Что делает собачка, чтобы ей было приятно спать?