Ночная война

В узком проеме пришлось подтягиваться на руках: осевшая конструкция держалась на честном слове, врежь кувалдой – всё упадёт. Под землёй же было не так плохо как ожидалось: пятнадцать каменных ступеней; земляной мешок – стены осыпались в меру; над потолком имелось узкое оконце – решётка выгнулась, но держалась; в подвал просачивался тусклый свет. Здесь валялись: доски, балки, груды мешковины, скомканное брезентовое полотнище. Из полумрака проявлялись знакомые лица: моргал Серёга Герасимов, всклокоченный, весь какой-то копчёный, он не уверенно заулыбался, потом расплылся до ушей, хотел сказать что-то бодрое и приветственное, но начал кашлять, еле отдышался.

– Здравие желаем, товарищ лейтенант, – приветствовал командира Олег Курганов – невысокий, ладно сбитый, с жёсткой порослью волос на голове.

Оба были в исподнем – мокрое обмундирование сохло на досках, прислонённых к стене.

– И вам не хворать, товарищи красноармейцы! – усмехнулся Шубин. – Что за откровенный вид? А если немцы зайдут?..

– А если зайдут, товарищ лейтенант, мы и в исподнем можем умереть! – дерзко отозвался Герасимов. – Разницы собственно никакой, а так подсохнет немного.

– Что и вам, кстати, советуем, – поддержал Курганов. – Снимайте всё с себя, просушите, а то подхватите пневмонию. Придётся, вон, Серёгу командиром назначать. Представьте, всей компанией кашлять начнем – немцы сразу заинтересуются – что за лазарет под землёй открылся… Вы устраиваетесь, товарищ лейтенант. Мешковины навалом – она сухая, доски подстелите, чтоб на голой земле не лежать…

Дикая усталость брала верх: кружилась голова, он что-то стаскивал с себя, стуча зубами, раскладывал доски на земляном полу, закутывался в мешковину. Запах гари здесь был щадящим – в подвал проникал воздух. Дождь прекратился, с улицы доносился прерывистый гул, сновала техника, иногда порывы ветра приносили обрывки фраз. Сон накатывал волнами, немели конечности…

– Хоть бы ещё кто-то выжил, – бубнил Герасимов. Его голос звучал как из параллельного мира: – Как вы думаете, товарищ лейтенант: наш полк далеко ушёл? Задержали мы немцев – высокой ценой задержали! А вот надолго ли? Возможно непогода дала шанс полковому комиссару Бубенцову и немцы уже не повиснут на хвосте, предпочтут разбираться с собственными проблемами…

– Не знаю, Серёга. Я же здесь, а не там. Километров на десять они оторвались от фрицев. Главное, чтобы раненых вывезли, а здоровые уж как-нибудь справятся. Жалко, что связи нет – придется наугад идти. Подождём ещё немного, если больше никто не подтянется, пойдём на восток, лучше затемно. Обсохнем, сил наберёмся…

– А так хорошо начали, товарищ лейтенант, – обиженно вымолвил Курганов. – На реке уйму фрицев положили, потом в амбаре, вылезли из овощехранилища, увидели, что от амбара осталось – чуть в пляс не пустились. А потом немцы разозлились: давай нас гонять по деревне. Петька Чижиков по глупому погиб: когда через забор лез, кричали ему – давай в обход, но нет – решил сократить… Куда сержант подевался, даже не знаем. Обошли деревню, вышли на восточную улицу, а там повсюду немцы. Вроде рано погибать ещё, повоевать хочется, давай назад. Фрицы нас заметили, Каховский остался прикрывать и погиб. Немцы к лесополосе пошли, оттуда стреляли по ним. А мы моментом воспользовались и к сельсовету. Кошкин – пацан наблюдательный – засёк дыру, мы и залезли в этот склеп. Он сам вызвался снаружи посидеть – может ещё кто-то подтянется. Облава прошла минут за двадцать до вашего появления, дождь хлестал как из ведра. Двое немцев сюда подошли – мы их сапоги в окно видели: постояли, поговорили, потом ушли голые стены осматривать и не заметили это окно, – кивнул боец на узкий зарешеченный проём. – Один нагнулся, смотрел, на колени даже встал, фонарём светил – что там увидишь… Мы на виду, понятно не сидели, боялись, что гранату бросят, но решётка помешала: пинали, не выбили, ушли. Больше наверное не придут.

– Значит Бог есть! – пошутил Герасимов. – И с дождем нам помог, и с этим подвалом…

– Только, где он раньше был – твой Бог? – поморщился Глеб. – Ты поосторожнее, Серёга с Богом. Дело даже не в том, что наша партия подобной сущности не приветствует, где бог там и дьявол – не забывай. Если Бога мы ещё как-нибудь стерпим, то вот дьявола…

Засмеялся Курганов, небольшой любитель шутить, но понимающий юмор других. Закрылись глаза, организм нуждался в отдыхе. Навалился сон, бил смертным боем с тревогой и беспокойством. Картинки яви сменялись введениями: ворчал Герасимов, натягивая отсыревший сапог – вроде новый, совсем недавно с немца снял, когда разносить успел? Сплелось из кружева грустное лицо Лиды – смотрела жалобно, с какой-то неясной обидой… Что сейчас происходит в Вязьме? Держится ли город?..

Он очнулся, когда в подвал скатился взбудораженный сержант Уфимцев: комбинезон клочьями, физиономия чёрная как у трубочиста, заулыбался обнаружив подвале целую компанию, упал на колени.

– Сейчас ещё один в Бога уверует! – обрадовался Герасимов.